Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры - [4]

Наконец Исааку было разрешено приехать домой. Он рисовал в мечтах нежную встречу с матерью, сопровождающуюся объятиями, слезами. Однако когда мать увидела человека странной внешности, изможденного, с возбужденными, нервными движениями, длинноволосого, в неуклюжем, далеко не модном костюме, то разразилась громким смехом. Вскоре обстановка в доме стала такой, будто случилось большое несчастье.

Отец старался смягчить ситуацию. Как обычно в таких случаях, он пытался втолковать сыну, что родители желают только одного — сделать его счастливым, и просил попробовать вновь заняться бизнесом, на этот раз во Франции, в Бордо. В ответ сын робко заметил отцу, что он написал поэму, направленную против торговли, «которая представляет собой не что иное, как разложение человека». Это был еще один удар по мечтам и планам родителей. Он сделал их глубоко несчастными.

Нужно было принимать важное решение. Держать Исаака дома с такими настроениями, которые показывали, что он, видимо, окончательно наметил для себя путь в жизни, отрицающий все, что было самым важным и главным для отца и матери, стало не просто бесполезно, но и невозможно. И сына отпустили во Францию, с тем чтобы он там занимался, чем ему угодно. На надеждах сделать из него коммерсанта поставили крест.

Исаак уехал в Париж, работал там в библиотеках, завязал знакомства в литературных кругах. Вскоре его начали тревожить нараставшие революционные события во Франции, и он вернулся в Англию, подальше от опасности. Теперь он целиком посвятил себя литературным занятиям. Днем работал с завидной регулярностью в библиотеке Британского музея, посещал лавки букинистов и охотился за редкими и интересными книгами, а по вечерам занимался в своей обширной библиотеке, богатой ценными книгами. Иногда в доме собирались литераторы, политики, велись интересные разговоры. В 1791 г. Исаак опубликовал «Курьезы литературы». Книга выдержала несколько изданий. Это привлекло к нему внимание Джорджа Байрона, великого английского поэта. Они встречались и ценили друг друга, каждый по-своему. Байрон говорил, что Исаак Д’Израэли понял его: «Я был молод и дерзок и, вероятно, написал кое-что, совсем не думая, что эти мои замечания сделает известными автор, чьи способности я всегда уважал и чьи труды я читал, вероятно, чаще, чем произведения каких бы то ни было других английских писателей…» Американский автор Б. Жермен, исследовавший ранние годы младшего Бенджамина, замечает: «Если Исаак Д’Израэли сумел проникнуть в сложную сущность натуры Байрона, то, естественно, возникает вопрос, насколько хорошо он понимал сына, бывшего его правой рукой, который так походил на Байрона во многих отношениях». Впоследствии Бенджамин-младший скажет, что его отец «никогда как следует не понимал его». Исаак был умным, проницательным человеком и, безусловно, понимал сына лучше, чем тому казалось, хотя и не представлял, как сложится его жизненный путь. Вероятно, это замечание Бенджамина можно расценить как свидетельство того, что у отца с сыном не было духовной близости.

Литературные занятия Исаака были весьма плодотворны и многообразны. Он писал сатиру и стихи. Есть свидетельства, что его стихи читал и ценил Вальтер Скотт. Пробовал он свое перо и на романах и рассказах. Однако большую популярность и определенное место в истории английской литературы обеспечило Исааку Д’Израэли необычное произведение «Курьезы литературы». Это была увлекательная антология занимательных историй из жизни литераторов — краткие рассказы о них. К этому добавлялись интересные замечания по истории литературы. Все это излагалось в изящном, элегантном стиле. Популярность книги была велика: первый том выдержал 12 изданий, за ним последовало еще пять томов, последний из них увидел свет в 1834 г.

В первой половине XIX в. литературные круги Англии пристально следили за развитием политических событий в стране. Время было бурным. Общество, собиравшееся у Исаака или у друзей, которых он посещал, испытывало крайнюю озабоченность положением в стране. Кроме литераторов у него бывали крупные политики и государственные деятели, хотя и не самые верхи правительства, не руководители оппозиции, несколько меньшие фигуры, но такие, как заместители министров и известные члены парламента. Политика и слухи вокруг нее являлись главной темой разговоров в гостиной. Исаака эта тема совершенно не интересовала. Его безразличное отношение к политическим делам было настолько очевидным, что это отмечают все мемуаристы и биографы. Некоторые, правда, констатируют, что симпатии его были на стороне тори — консерваторов, хотя он избегал демонстрировать это.

Исаак был женат на Марии из богатой семьи Басеви, имевшей родственные связи с некоторыми аристократическими фамилиями, корни которых прослеживались в средневековой Испании и Португалии. Непонятно, как и почему Бенджамин-младший в поисках своего аристократического происхождения совершенно не уделил внимания этой родственной линии, которая могла бы дать ему кое-какие аргументы в пользу его притязаний. Мария была скромной женщиной, «не поражала мир своим интеллектом», как выразился Жермен, но была самоотверженной, заботливой женой и матерью. Исаак препоручил ее заботам ведение всех дел по дому и семье, посвятив себя исключительно любимым занятиям. И она хорошо вела эти дела. Матерью Бенджамин в конечном итоге был недоволен, полагая, что она оказывала ему недостаточно любви и нежности. Вряд ли это было так. Просто ему всегда хотелось большего, чем могла дать жизнь. Тем более что кроме него были еще дети. Двумя годами старше Бенджамина — дочь Сара, родившаяся 29 декабря 1802 г. Затем родились три сына: в 1807 г. — Нафтали, умерший в младенчестве, в 1809-м — Ральф и в 1813 г. — Джеймс. Младшие братья были заурядными людьми. Сестра отличалась острым умом, о чем свидетельствуют ее многочисленные письма. По существу всю свою жизнь она посвятила заботе об отце и брате Бенджамине. Это была самоотверженная женщина, считавшая своим долгом служить близким. Она находила несправедливым, что Бенджамин был равнодушно-пренебрежителен к матери. Когда она прочла очерк, написанный в 1849 г. Бенджамином об отце, ее поразило полное отсутствие упоминаний о матери. Она посетовала ему, что у него нет «ни одного нежного слова» о матери. Сама Сара очень много сделала в жизни для Бенджамина, но в ответ получила спокойное равнодушие. Это дало основание одному из авторов заметить: «Са (т. е. Сара), как и ее мать, отдала свою жизнь ему и их отцу. Самое лучшее, что он смог сделать для сестры, — это посвятить ей один из своих худших романов». Все это свидетельствует о том, что Бенджамин никого в своей семье не любил.