Белый Ворон: Малыш - [118]

— Только попробуй! В морду дам!

Артур не обратил на него внимания.

— Не стоит, — сказал врач, — при надлежащем уходе, рядом с мужем она быстрее поправится.

Его слова Аску так понравились, что даже не расслышал их как следует.

— А? — Переспросил он.

Это про кого говорят? Это ж его имеют в виду. Кого ж ещё? Конечно, про него говорят. Но доктор, повернулся к Бошу:

— Хотя, если вы пойдёте с нами, я бы рекомендовал отнести её к нам.

— Что? — Аск вклинился между ним и Бошу, — это я её муж!

Доктор недоверчиво посмотрел на него: этот придурковатый доходяга, её муж? Мирла явно достойна лучшей доли.

— Я тут не причём, — Бошу решил прояснить ситуацию, — кто у неё муж, я не знаю. Меня только сегодня наняли. Так что решайте сами.

Врач посмотрел на Аска и решил, что на такого мужа надеяться нельзя.

— Готовьте носилки, — тоном приказа сказал он, — а ты пойдёшь с нами, — и презрительно усмехнулся, — муж.

Мирлу укутали одеялами и понесли в резиденцию Кривого. Там у него имелась собственная больница с оборудованием и хорошим персоналом. Мирла пыталась протестовать, но её не слушали.

— Да я сама пойду! — возмущалась она.

— Лежи! — Приказывал доктор, — дойдёт она, упрямица. Морда битая, не видит ничего, а идти собралась.

Аск семенил рядом:

— Чего тебе? Лежать не удобно? Смотри, какие жлобы тебя несут. Если бы меня несли, я бы отказываться не стал.

Идущий сзади мужик пообещал дать ему в морду, если Аск ещё раз назовёт их жлобами.

— Тогда и тебя понесём, — добавил он.

Аск покосился. С такого станется. И, правда, понесут.

— Я ж не со зла, — оправдался он.

А Мирла сказала:

— Дурак, ты, Аск.

Тэда в госпиталь не понесли. Он пришёл в сознание, врач сделал укол и дал каких-то таблеток. По большому счёту, Тэда тоже надо было бы подлечить, но Кривой прислал приказ на счёт Мирлы, а о наёмниках Спайка в этом приказе ничего не говорилось.

— Отлёживайся, — сказал ему доктор, — два дня, что б с постели не вставал.

— Лана, — вяло пообещал Тэд и, едва все удалились, начал бродить по комнатам, — надо бы трупы убрать, — обратился он Бошу, — как думаешь?

— Уберу, — сказал Бошу, — а ты иди и лежи.

Несмотря на то, что Мирлу унесли, комендант всё же прислал рабов. Скупо переговариваясь, они принялись стеклить окна первого этажа. В одном месте пришлось ремонтировать раму. Посовещавшись, они принялись стучать молотками, что-то вымеривать и отпиливать узкие бруски.

К возвращению Спайка, они успели застеклить лишь одну комнату.

Если бы Мирла увидела автобус Спайка, она бы его не узнала. Передняя часть автобуса была смята, лобовое стёкло разбито, левый борт ободран, а кое-где, продран насквозь. И это притом, что весь салон автобуса был издырявлен пулями и отдалённо напоминал собой кухонный дуршлаг.

Надо сказать, Спайк тоже не узнал своей резиденции. Ворота повалены, а вместо сторожки — воронка, да фрагмент стены. По всему двору и на дороге разбросаны кирпичи, доски и всякий хлам. Под забором, аккуратным рядком — трупы убитых боевиков. Бошу не стал разбираться, где свои, а где чужие, стащил всех в одну кучу. Когда автобус Спайка сворачивал во двор, Бошу нёс подмышкой ногу, найденную среди обломков кирпичей. Бросив её по забор повернулся и дождался пока автобус остановился.

— Досталось вам? — Спросил он Спайка, подойдя к раскрывшейся двери.

Вопрос риторический. Конечно, досталось, раз автобус светится насквозь.

— Ничего, — ответил Спайк, спускаясь, — где Мирла?

— У Кривого, в лазарете.

— Что с ней?

— Побили.

— Кто?

— Крин.

— А где он?

— Лежит, — Бошу показал под забор, — со всеми.

— А ты кто?

— Я? — Он улыбнулся, — Бошу я.

— Бошу? — переспросил Спайк, — с Химиков?

— Вроде того.

— А, — понимающе протянул Спайк, — помоги-ка раненого в дом перевести.

Опираясь на автомат, из автобуса показался Эд. Остановился, посмотрел на Бошу и вдруг удивился:

— О! Я его знаю.

— Рот закрой! — Грубо отозвался Бошу и помог ему выбраться из автобуса.

Эд опёрся на его плечо и захромал к дому. Спайк поднялся на одну ступеньку в салон и сказал:

— Так. Спокойно и без шума, идите в дом. Здесь вас никто не тронет.

Семеро детей сидели на сидениях и очень серьёзно смотрели на него. Даже сын Гавшара, маленький Ромка не верил, что они в безопасности. Он не думал о смерти, просто знал, что есть дяди, которые могут сделать ему больно.

Самая старшая среди детей, тринадцати летняя Рита, встала и первая вышла из автобуса.

— Вы меня к маме отправите? — Спросила она.

— Конечно, — ответил Спайк, — а пока иди в дом.

Она повернулась, переступила через обломок стены и тихонько пошла.

— Следующий, — сказал Спайк, — ну чего вы? Выходите.

Дети, очень дисциплинированно, словно старички, высадились из автобуса и нестройной кучкой пошли к дому. Последним выбрался самый маленький Ромка. С автобуса он сам слазить не решился: когда убегали под обстрелом, ножку подвернул и теперь ходить было больно, не говоря уж о том, чтобы прыгать. Он не плакал, а только протянул руку к Спайку и сказал:

— Дижи!

Спайк взял его на руки и понёс в дом.

— Самостоятельный какой. Я бы вынес тебя. Зачем сам пошёл?

Мальчик не отвечал. Смотрел по сторонам и, наверно, не узнавал своего двора. На встречу вышел Бошу.