Белый вереск - [63]

— Катриона, я здесь! — отозвался Роберт.

— Не двигайся, стой, где стоишь, — проговорила девушка. — Сейчас я приду за тобой.

Не отрывая рук от шероховатой стены, Роберт с замиранием сердца ждал. Вода плескалась у его груди. Слышно было, как прилив с леденящим душу низким шумом поднимается все выше и выше.

Все чувства Роберта напряглись до предела. Наконец он услышал, как Катриона приближается к нему.

— Возьми меня за руку, — велела девушка, дотрагиваясь до его плеча. — Я выведу тебя отсюда.

Катриона помогла Роберту выбраться на сухое место, расположенное чуть выше того уголка пещеры, где он только что стоял, и который все глубже уходил под воду.

— Теперь тебе придется пригнуться, — проговорила Катриона. — Свод пещеры нависает здесь очень низко, так что вверх придется пробираться, согнувшись.

Вскоре воздух стал холоднее, их шаги гулко застучали по каменному полу. Роберт понял, что они у цели. Стало казаться, что море шумит где-то очень далеко. А здесь было тихо и спокойно. Молодой человек поднял голову и увидел, будто сквозь туман, что прямо перед ним тускло мерцают свечи, которые Катриона держала перед собой. Роберт потянулся к девушке, но не мог найти ее в темноте.

— Что ты здесь делал? — спросила Катриона. — Если бы я случайно не наткнулась на подсвечник со свечами, то ни за что не догадалась бы о том, что ты здесь. Тебе известно, что ты мог утонуть?

— Я догадался об этом за несколько секунд до того, как ты, к счастью, пришла за мной, — промолвил Роберт. Он помолчал, почувствовав, как ее теплая ладонь дотронулась до его руки. Она здесь. Теперь можно не опасаться этого Деймона — он не посмеет и приблизиться к ней. И прилив не унес ее с собой. Только сейчас Роберт осознал, какая опасность нависала над ними. Обхватив девушку руками, герцог крепко прижал ее к себе. — Я пришел сюда за тобой, — прошептал он ей, поглаживая волосы. — Я не знал, куда ты делась, и подумал, что ты можешь быть только тут.

Катриона молчала, вцепившись пальцами в его руку. Ее тело сотрясала дрожь, но, похоже, вовсе не от холода, стоявшего в пещере.

— Катриона! В чем дело? — спросил герцог.

— Мой отец, Роберт… — глухо проговорила она. — Боюсь, мы потеряли его…

— Как потеряли? — не понял Роберт. Девушка слегка отстранилась от молодого человека.

— Кажется, прилив сделал свое черное дело, Роберт. Я нашла его плед. Рядом, почти увязнув в песке, был его фонарь. Ох, Роберт, это все я виновата! — с горечью воскликнула девушка. — Он не знал об этом месте. Он не смог бы найти выхода из бесконечных темных лабиринтов, ведь этот уголок — единственный в пещере, который не заливает водой во время прилива. Я должна, должна была рассказать ему об этом! — Голос ее дрогнул, и девушка в отчаянии покачала головой. — Вода, наверное, все прибывала, а он не знал, куда идти.

Снова прижав Катриону к себе, Роберт провел подбородком по ее голове.

— Давай все-таки надеяться, что он сумел выбраться отсюда еще до начала прилива, — вымолвил он. — Может, он уже дома и ждет твоего возвращения.

Закрыв глаза, Катриона пробормотала:

— Надеюсь, что так оно и есть, Роберт, но пройдет несколько часов, прежде чем мы сумеем пройти по коридорам. Теперь вся пещера затоплена. Мы заперты здесь и сможем выйти, лишь когда начнется отлив.

Мэри помешала тлеющие угли кочергой, чтобы огонь посильнее разгорелся — она только что поставила в очаг котелок с едой. Надо было приготовить побольше еды — ведь Энгус не ужинал вчера и наверняка вернется домой голодным как волк.

Впрочем, ему будет чем полакомиться. С тех пор как Роберт ушел, Мэри почти все время что-то готовила, стараясь отвлечься от грустных мыслей. И от беспокойства.

Свежевыпеченные овсяные булочки и имбирные пряники, уже вынутые из печи, остывали на большом блюде, наполняя дом изумительным ароматом. Очищенные ракушки, собранные Катрионой, томились в небольшом котелке, висящем над очагом. Бульон будет готов только через час. А пока следует принести еще немного торфа: огонь в очаге того и гляди погаснет, а ведь надо еще столько всего приготовить.

Мэри оглядела пустой дом. «Хоть бы девочки скорее вернулись!» — подумала она.

Мерид пришла домой вскоре после ухода герцога. Сестру она с собой так и не привела, и Мэри попросила дочь сходить к полковнику и узнать, не вернулся ли он. А потом Мерид должна была отправиться на поиски Иена Александера, который мог что-то знать об Энгусе. Мэри не сомневалась: если ее муж заподозрил слежку, то он мог схорониться где-нибудь хоть на несколько месяцев, лишь бы не доставить неприятностей своей семье.

Но ведь была еще и Катриона! Как же Мэри молила Господа, чтобы герцог разыскал дочь и сейчас вез домой, к родным!

Женщина подумала о визите молодого хозяина. Да уж, ничего не скажешь: герцог оказался хорошим человеком. Мэри знала, что он никогда не позволит злодею Деймону причинить Катрионе вред. Она была довольна, что рассказала герцогу Девонбруку правду о Катрионе: как будто с плеч упала тяжесть, давившая на нее долгие годы.

Лишь одному человеку до этого была известна правда — мужу Мэри, Энгусу. Мэри вспомнилась та страшная ночь, когда она принесла крохотную, только что появившуюся на свет Катриону к себе домой. Ей тогда было семнадцать; с Энгусом они были только помолвлены. Родители Мэри понимали, что их дочь не могла поступить иначе, но все же они беспокоились. Энгус ухаживал за молоденькой Мэри, однако до женитьбы хотел обзавестись собственным хозяйством. А невеста очень любила своего жениха, но не думала, что он согласится воспитывать чужого ребенка. Так что в ту же ночь Мэри отправилась к Энгусу и сообщила ему, что не сможет стать его женой.