Белый Слон - [34]

— Так, посмотрим… — накормив зверей, Валерия заглянула в холодильник и только тогда вспомнила, что в обед доела последнюю сосиску и хлеб. Посягнуть на куриные грудки Гаджета у нее не поднялась бы рука, а все, что осталось из съестного — бублики в шкафу и два пакетика чая. И то ладно.

Со стороны казалось, что девушка в своем обычном безмятежном расположении духа, и сегодня ровным счетом ничего не произошло. Только сама Лера знала, чего ей стоило держаться. Чего стоило заглушить звучащий в голове голос. А смысл сказанного только-только начал доходить до нее. На лице появилась хмурая тень.

Но есть по-прежнему хотелось. На всякий случай она еще раз открыла холодильник — а вдруг? Чуда не произошло. Мышка повесилась.

— Печалька, — всхлипнула Лера, и включила чайник.

Ближе к половине шестого в дверь позвонили. На пороге стояла Даша — переступая с ноги на ногу в своей коротенькой юбке, она пускала пар изо рта и куталась в тонкую розовую курточку. К вечеру заметно похолодало, и молодую травку прихватило изморозью. Даже веснушки на аккуратном носу приобрели бледно-голубой оттенок.

— П-п-п-ри-вет, — отстукивая зубами дробь, сказала Даша, просачиваясь в дом мимо Леры.

Валерия нахмурилась и скрестила руки на груди:

— Как маленькая, ей Богу! Ты что, решила вывести новый сорт блондинки — Дарья Лапшина морозоустойчивая? Ходит в мини при минус двух и хоть бы хны?

— Нет, — произнесла покрывшаяся пупырышками Даша. — Можно и при минус пяти, если постараться.

— Пойдем, горе ты мое луковое, — вздохнула Лера. — Будем размораживать.

Арчи встретил Дашу так же, как Женю — заплясал вокруг, едва не сбил с ног, и облизал руки.

— Привет, малыш, — девушка запустила пальцы в густую шерсть великана. — Какой ты теплый!

— Чай теплее, — парировала Лера. — А он в первую очередь слюнявый.

Чайник закипел, гостья уселась в кресло, прижала горячую чашку к груди, вдохнув теплый пар.

— М, я снова живу! — она с наслаждением закрыла глаза и откинулась на мягкую спинку кресла. — Ну-с, рассказывай! Что ты знаешь про убийство, какой была Мила при жизни, как складывались отношения с мужем… Лер? Лера, ты чего?

Даша уставилась на мрачное лицо подруги и замолчала.

— Даш, сегодня умер человек, занимавший не последнее место в моей жизни. Ее мужа — племянника Антонины Федоровны — обвиняют в убийстве. Ты знаешь, тетя Тоня мне как бабушка. И ты хочешь раздуть из этого сенсацию?

Даша смущенно замолчала, и поставила чашку на стол.

— Прости… Лер, правда, я не подумала! Ты ведь меня знаешь… я думала вы просто соседи, а про Антонину Федоровну как-то забыла… Я не оправдываюсь, мне действительно нужны сенсации, и причина тебе известна.

— Знаю, — тихо сказала Лера, прекрасно понимая, что Дашина мать больна и им нужны деньги. А сенсации — их источник. — Но давай немного подождем, пока с Антоном все не прояснится. Эта история рано или поздно просочится в прессу… Лучше не торопиться с этим.

— Но я именно поэтому так спешу! Ты знаешь, что если не напишу я, будут другие, которым и вовсе нет дела до чувств Антона и его тети.

Лера задумчиво отгрызла кусочек сушки.

— Ну хорошо. Пусть они будут первыми, не марайся, Даш. Потому что пока сенсации нет — есть убийство. А сенсация в том, чтобы найти настоящего убийцу.

Она осеклась на последних словах и замолчала. Даша не знала подробностей, но выражение лица подруги почти напугало ее. Но спросить она ничего не успела, Лера продолжила.

— Я это сделаю, и тогда ты выдашь настоящую Новость. С большой буквы, которая сможет прогреметь даже за пределами нашего города.

— А ты не боишься? Ну, я хочу сказать — если убийца на свободе, и ты сунешься в это дело…

Сушка хрустнула в руке.

— А ты? — Лера посмотрела на подругу.

Даша справилась с первой растерянностью, и усмехнулась, сверкнув белоснежными зубами.

— Лер, когда это я чего-то боялась? Когда осуществится моя мечта, и я стану известным журналистом, неизвестно, с чем мне придется работать. Безопасно только про котят писать.

— А я боюсь, — спокойно сказала Лера, и перевела взгляд за окно. Улица потихоньку начинала окрашиваться в синие тона, а на хрустальном светлом небе появилась первая морозная звезда. — Я никогда не расследовала убийств. Хотя мне предлагали. Но сейчас у меня нет выбора. Я дала слово тете Тоне и себе. Но…

— Что «но»? — насторожилась Даша.

Валерия отряхнула с черных джинсов белые крошки от сушек. Она не скажет о сообщении даже Даше.

— Я дала слово следователю, что не стану сама общаться со свидетелями.

Даша призадумалась, и рассмеялась.

— Ну ты, Рига, даешь! «Сама»… Но ты не обещала ему, что их не будет допрашивать кто-то другой, например…

— Ты, — со снисходительной улыбкой подтвердила Лера. — А еще я не давала обещания, что не стану помогать одной журналистке с расследованием.

— Ну ты лиса! — веселилась Даша. — Значит, я тоже приложу руку к будущей сенсации?

— И руку, и ногу, и голову, — пообещала Лера. — Только пообещай мне, что пока не станешь ни о чем писать. Обещаешь?

— Торжественно клянусь, — объявила Даша, и протянула Лере мизинец. — Разобьем в знак нашего договора, и выпьем из чашки мира чаю дружбы!

Лера усмехнулась, сцепила мизинец со своим, а потом отхлебнула чай, и хитро сказала: