Белый Пилигрим - [4]

— Ты эти оппортунистические штучки мне брось, — обиделся я, — и вообще мне уже давно пора идти.

…На свидание я опоздал. Немного, но опоздал. Смешно, что именно на этот раз Лена пришла вовремя. С ней такое редко случается, чтоб она приходила к точно назначенному сроку, однако сегодня был как раз такой парадоксальный случай. Она стояла у парапета и глядела на воду. Я сунул в рот жвачку и, запихивая упаковку «Орбита» обратно в карман пиджака, выронил мобильный.

Она обернулась.

Не могу сказать, что я был нетрезв. Ей, кажется, хватило уже того, что от меня ощутимо пахло, и в вишневых глазах вспыхнула укоризна. Если бы я все-таки был совершенно трезв, то наверняка смог бы почувствовать то, что она до сих пор готова меня простить. Даже не алкоголь, не выпивка, нет! — а проснувшееся под воздействием этой выпивки ощущение прежней безнаказанности, того, что никуда она от меня не денется, и сгубило меня. У меня большой дар убеждения, это признают многие, но я всегда — куце и нелепо! — обращаю его во зло. Раньше я убеждал Ленку в том, что лучше меня она все равно никого не найдет. Теперь я убедил себя в том, что вот сейчас, в этот вечер в этом апрельском городе, — все будет решено, решено бесповоротно и удачно. Как легко, какими точными, виртуозными словами, сотканными из недомолвок и лжи, обольщал я самого себя!.. С веселой наглостью я предложил ей посидеть в кафе, ощупал в кармане жалкую мятую телятниковскую пятисотрублевку и подумал, что даже этого должно хватить, потому что с моей внешностью и подвешенным языком ничего не стоит заговорить двадцатиоднолетнюю девчонку. Заплести ей мозги, построить здание очередного прекрасного будущего, за которым только стоит протянуть руку. Лена улыбалась, кажется, устало, но — с надеждой!.. Теперь не знаю, как я не понял тогда, что она пришла ПРОСТИТЬСЯ.

Че, может, не будем пиво?.. Назвав пиво «конформистскими штучками», я заказал водку, курицу гриль и пакет сока. Классический набор, да?.. Я бодро опрокинул первую рюмку и наблюдал за тем, как она выпивает свою. До дна. Плохой признак. Но я снова не придал этому значения.

Пренебрегая таким ораторским элементом, как предисловие, я выложил перед ней с бухты-барахты:

— В общем, так, Ленка. Я, конечно, в чем-то повел себя не так… Но теперь хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Понимаешь? Я многое передумал, и теперь мне кажется, что мы можем вывести наши отношения на новый уровень, — помпезно подвел я итог.

Она молчала.

— Ты, я смотрю, тоже стала лучше, — бестактно продолжал я, — вон уже и не опоздала даже. А раньше, значит…

Весь разговор приводить бессмысленно. Она не опровергала ничего из сказанного мною, не подтверждала, она говорила какие-то бледные фразы и улыбалась бледной же улыбкой. Через час такой занимательной беседы я уже мог позволить себе показательно посматривать в сторону вырядившихся в связи с апрельским гормональным бумом девиц, фланирующих мимо окон кафе. Дескать, вот я какой рисковый, не Леной единой жив… гм. Я еще успел поймать на себе ее томный взгляд, увидеть, как она переплела свои тонкие пальцы и хрустнула суставами. Какие бледные нежности и томности, подумаешь!..

В кафе она так ничего и не сказала. Позволила проводить себя сначала до подъезда, а потом до квартиры, позволила мне говорить какую-то расхристанную чушь со множеством планов на наше якобы будущее, позволила поцеловать ее в губы и обнять, притянуть к себе. И сама обвила рукой мою шею. Наверно, в этот момент мы все-таки потеряли чувство реальности: ее мобильник раз за разом надрывался от одной и той же мелодии, выставленной на входящие звонки из дома (от матери!), Лена дрожала словно от холода, а перед моими глазами все плыло. И поплыло еще больше, когда она, не снимая руки с моей шеи, не отдаляя лица (я мог чувствовать ее дыхание), сказала:

— Я тебя люблю… особенно этого и не скрываю — как сам видишь. Но, Илюша, уже поздно. Нет, не смотри на часы, я не об этом поздно. Ты меня мучаешь. Если бы ты хотел измениться ради меня, то уже сделал бы выводы. А так… Я сделала свой выбор. У меня есть человек. (Ах, как гулко дрогнул под ногами мертвый железобетон темного подъезда!) У меня есть человек, за которого я, скорее всего, выйду замуж. Очень скоро. Вот. Ничего удивительного. Он появился два месяца назад. Он со мной, я могу опереться на него, я знаю, что защищена, когда он со мной. Не спрашивай ничего, я сама все отвечу. Я надеюсь, что смогу любить его. Поэтому не мешай мне и не мучай меня.

Я сжал ее руки. Что она такое несет?.. Неуместная язвительность тотчас же заставила меня вытащить из своей глупой башки цитату из классики, которыми так знатно нафаршировали мою голову на филологическом факультете:

— Ну да, понятно. «Я вас люблю, к чему лукавить, но я другому отдана, я буду век ему верна». Так, бля? Че это за тип? На «мерине», ага? Или какой-нибудь менеджер среднего звена, милый мальчик-костюмчик с окаменевшими мозгами и своим собственным понятием об этикете? Оранжерейно выращенная особь, созданная для прекрасной карьеры и образцовой семьи? Ух ты! Да уж! Не, конечно, я тут никак не качу — со своими-то загонами и списком тех гадостей, которые я тебе сделал?.. Списочек аккуратно составлен заботливой мамашей. Это не она тебе звонит? Ну бери, бери!