Белый Паук - [2]

Генрих Харрер и Фриц Каспарек

Вообще-то я уже не был студентом к тому времени, когда я добрался в Гриндельвальд. Мои преподаватели в Университете Граца были изумлены скоростью, с которой я внезапно сдал все выпускные экзамены. Мне не удалось бы объяснить им, что мне надо избавиться от учебы прежде, чем я поднимусь на Северную Стену Айгера.

Они, конечно бы покачали головами, и — не без осуждения — напомнили бы мне, о том, что вполне возможно проделать это восхождение и не имея высшего образование. Я никому не сказал о нашем плане, ни сокурсникам, ни друзьям-спортсменам и альпинистам. Единственный человек, которого я посвятил в тайну, была мудрая, практичная и мужественная женщина, моя будущая теща фрау Эльза Вегенер. В 1930 ее муж, профессор Альфред Вегенер, отдал свою жизнь ради жизни спутников в бескрайних льдах Острова Гренландия, когда он погиб в снежной буре; таким образом, у нее, возможно, были достаточные основания, чтобы быть категорически против планов, в которых рискуешь жизнью. Она, однако, не произнесла ни слова осуждения; напротив, поощряла меня, хотя хорошо знала репутацию Северной Стены Айгера.

Моя последняя контрольная была утром 9-го июля. После обеда я взобрался на мой тяжело нагруженный моторный велосипед; и приехал в Гриндельвальд точно 10-го июля, как и обещал. Фриц Каспарек, загоревший до шоколадного оттенка под горным солнцем, с выгоревшими волосами, приветствовал меня на неизменном венском.

Фриц Каспарек

Фриц был наделен искусством красноречия. У него был положительно оригинальный дар изобретения ругательств, когда он сталкивался с очевидно непреодолимыми трудностями, но не признавал этого — и в горах, и в обычной жизни. Однако он никогда не имел обыкновения выставлять напоказ свои чувства; никогда не болтал попусту о дружбе или партнерстве.

Но у него была такая натура, что в сложной ситуации, он не только поделится со своими компаньонами последней коркой хлеба или крошкой шоколада, но и отдаст им все целиком. И при этом не с жалостью на лице, а в сопровождении с крепким венским словцом или выражением. С такими друзьями можно красть лошадей, пригашать Дьявола на пикник, или — лезть на Северную Стену Айгера. Фрайзль и Бранковски (Fraissl и Brankowski), два старых знатока Айгера, также были в Гриндельвальде.

Ф.Каспарек, Г.Харрер, К.Фрайзль и Л.Бранковски

Все вместе мы дошли пешком до пастбища выше Альпиглена и там разбили лагерь. У нас было твердое намерение избегать тех ошибок, которые оказались фатальным для предыдущих групп. Самое главное, нужно было досконально изучить всю нашу гору перед восхождением по ее самой интересной и сложной стене. Поэтому, мы вначале поднялись от ледника Hoheneis по диагонали вдоль северо-восточного склона по хребту Миттелеги, затем вверх до вершины и спустились по обычному маршруту.

Айгер. Ребро Миттелеги

Выход на вершину Айгера по ребру Миттелеги

Кроме того, мы поднялись на Мёнх по маршруту «Ноллен».

Мёнх. Справа через ледовый «нос» проходит маршрут Ноллен

Тем временем на наше идиллическое пастбище перегнали коров. Фриц и я решили сменить наше местожительство, и перекинули нашу небольшую палатку на маленький луг недалеко от стены. Фрайзль и Бранковски остались на пастбище.

Швейцарская пастораль

Был прекрасный день, когда Фриц и я начали восхождение с нижней части стены и после подъема приблизительно на 700 м., до так называемой «Бивачной пещеры» выше «Разрушенного Столба», оставили рюкзак, полный провизии и снаряжения. К нему мы прикрепили ярлык с надписью: «Собственность Каспарека и Харрера. Не трогать».

Это уведомление не обозначало никакого особенного недоверия к другим альпинистам на Северной стене. Просто, из-за неоднократных попыток восхождений и частым спасательным и транспортировочным операциям, стена была замусорена остатками снаряжения, веревками и крючьями, которые служили неплохой помощью и дополнением к снаряжению последующих групп. Потому было просто необходимо четко подписать любой рюкзак, специально оставленный на стене с заброской, как, к примеру, наш.

На стене Айгера

Мы снова спустились вниз к нашей палатке. Условия еще не позволяли начинать восхождение и рассчитывать на малейшую перспективу успеха. Мы точно решили, не позволять, чтобы нас подгоняли, подталкивали или понукали. Прошлые трагедии и особенно гибель двух итальянцев ранее этим летом научили нас, что любая спешка может помешать осознанному трезвому решению и привести к самым страшным последствиям. Мы могли ждать, и мы хотели подождать.

Северная стена Айгера в снегу

Уже настали дни хорошей погоды, а мы все еще ждали, наблюдая, как снег, который шел во время штормов и завалил скалы, изменив их очертания, таял, смешиваясь со старым нижним слоем. Теперь казалось разумным надеяться на то, что условия на предвершинном, неизвестном участке стены также будут сносными. 21-го июля мы решили, что час пробил. Около 2:00 часов ночи мы начали подниматься на стену, пересекая бергшрунд в темноте, двигаясь по одному, не связанными, к «Разрушенному Столбу».

Мы поднимались в тишине, каждый из нас выбирал собственную дорогу, каждый из нас думал о чем-то своем.