Белый лебедь - [4]

Уныло покачав головой, она спросила себя: интересно, кто та несчастная, которую Грейсон избрал себе в жены?

— Почему вы не включили Баха в сегодняшнюю программу?

Очнувшись, она заставила себя засмеяться и подошла ближе, шелестя кружевами и атласом.

— Бах так утомителен, repp Вильгельм, а вальс зажигает сердца, и иногда бывает приятно послушать изящный менуэт. Но сюита для виолончели? Ведь Баха играют все.

Что, разумеется, так и есть, поскольку все знают, что его пьесы очень трудны.

Она смело положила руку ему на плечо и улыбнулась:

— Вы не согласны?

Она могла бы точно назвать мгновение, когда он забыл о Бахе.

— В этом есть смысл, — произнес он, скользнув глазами вниз, к вырезу ее платья. — Возможно, мы могли бы поговорить об этом подробнее за рюмкой коньяка в моей гостинице.

— Возможно, — насмешливо протянула она, зная, что этого никогда не будет. — Только сначала я должна пообщаться с моими гостями.

Но едва она отошла от него в облаке атласа и мерцающих кружев, как дверь отворилась и в комнату ворвалась чопорно одетая Маргарет.

— Тебе письмо — испуганно проговорила она, и глаза ее были полны тревоги, — из Бостона. — Улыбка застыла на губах Софи.

— Смотри. — Маргарет указала на обратный адрес. — Здесь нет ошибки.

Сердце ее забилось где — то в горле, но она весело засмеялась, адресуя этот смех толпе. Потом взяла письмо и вышла в узкий коридор за сценой. Знаменитости остались в гримерной, но свита, как всегда, последовала за ней.

Она отвернулась, чтобы никто не заметил, как дрожат ее руки, сломала печать и прочла письмо — сначала один раз, потом второй.

— От кого это? — не выдержав, спросила Маргарет.

— От отца, — прошептала Софи.

— Господи! Что ему нужно? — удивилась Диндра.

— Он хочет, чтобы я вернулась домой.

Это было для нее неожиданностью, она уже давно перестала ждать, что он попросит ее вернуться. И все-таки он это сделал.

Диндра подняла бровь.

— А своей новой жене он сказал, что пишет тебе?

— Она вовсе не новая, Диндра, — протянул Генри. — Они женаты уже пять лет. Но тем не менее мы не можем туда ехать. — Он потер руки и облизал губы. — Теперь, когда турне наконец закончено, мы собираемся хорошо провести время в Монако. Играть в карты. Купаться в море. Знакомиться с людьми. — Он пристально посмотрел на Софи. — Мы все это уже обсудили.

Они обсудили, но она ничего им не обещала. И внезапно мысль о долгих ночах и бесконечных приемах потеряла для нее всякую привлекательность. Кроме того, ее свита не знала, что сейчас ей не по карману пребывание в Монако: все заработанные деньги она вложила в новые концерты. В туалеты. В билеты на поезда и проживание в отелях.

При мысли о том, что она потратила огромные деньги на драгоценности, ее передернуло. Но блеск — необходимая вещь. И все это уже окупилось. Она была ангажирована на следующий сезон — на этот раз концертные залы будут платить ей непомерные гонорары, но и траты ее будут не меньше. Впрочем, до этого еще нужно дожить. А новый концертный сезон начнется лишь через несколько месяцев. Отцовское приглашение пришло очень вовремя.

Когда она ничего не ответила, маленький человечек раскапризничался словно ребенок.

— Софи, — раздраженно протянул он.

— Я знаю, знаю.

Она пошла по слабо освещенному коридору, и свистящий шелест ее длинного платья отдавался от голых стен. Свита покорно последовала за ней.

— Не говори мне, что ты еще не приняла решения! — сердито проговорила идущая рядом Диндра.

Софи не отвечала. Она искала служебный выход, ей хотелось выйти на воздух, хотелось побыть одной. Видел ли отец эту статью?

Пусть там и не говорилось о том, как вызывающе она ведет себя на сцене, она все равно знала, что по бостонским стандартам это скандал — когда о тебе вообще что-то пишут. Если он прочел, огорчился ли он? Или хоть чуточку возгордился?

Но вот что важно — для нее это не имеет никакого значения!

Маргарет тронула ее за руку.

— Я думаю, нам нужно ехать в Бостон. Я была в Монако. Тебе там очень не понравится, Софи. Там такая скука.

— Может быть, для такой серенькой мышки, как ты, — раздраженно пробурчал Генри. Маргарет открыла рот.

— Генри! — Софи бросила на него предостерегающий взгляд.

В ответ он сердито посмотрел на нее.

— А что, не так?

— Хватит!

Они пошли дальше, их шаги рождали эхо; они свернули налево, потом направо, туда, где длинный коридор вел к служебному выходу.

— Даже и не думай об этом, Софи, — наставительно заявила Диндра. — Сколько раз ты говорила, что терпеть не можешь Бостон?

Софи резко остановилась у двери и круто повернулась к сопровождающим.

— Но мой отец просит меня приехать домой. — Она посмотрела на троих людей, которые вошли в ее жизнь и заменили ей семью. — Раньше он никогда не просил об этом, — прошептала она больше для себя, чем для остальных.

Генри чертыхнулся, Диндра вздохнула и покачала головой.

— А вы поезжайте в Монако, — предложила Софи, мысленно подсчитывая, во что обойдется ей их путешествие. Она привязалась к ним. Они живут с ней из-за денег, это ясно, но с ее стороны это честная сделка. Мысль о том, что она может остаться одна, была для нее невыносима. — Вы прекрасно проведете время. Потом мы снова встретимся, в мае, чтобы подготовиться к летнему турне. — Она заколебалась, мысли метались в голове. Не безумие ли с ее стороны думать о Бостоне? Конечно же, она найдет место в Европе, где можно прожить до весны, пока ей снова не начнут выплачивать гонорары.