Белый Клык - [176]

Глава X Любовь и женитьба

Из всех слонов особенно ласков бывал с Радхой Сирдар. А после того как она так успешно увела стадо от опасности, он стал оказывать ей все больше внимания. Разумеется, их сближало и то, что оба они жили прежде среди людей. Теперь Кумар и Сирдар, уходя из стада, всегда брали Радху с собой.

Так прошла еще одна зима, и слоны, двигаясь на юг, очутились у самых Восточных холмов в Мадрасе. Но к началу марта стало так жарко, что им пришлось пуститься в обратный путь, к прохладным гималайским предгорьям.

Там, на севере, «шишим» распускал свои изумрудные почки, лепестки цветов «дхака» трепетали, словно крошечные язычки пламени, а «санданы» отливали сиреневым блеском между коричневой корой и нежными зелеными листочками. Еще севернее тонко благоухали цветущие вишни и миндаль рассыпал свои самоцветы по белым холмам. Ласточки, летевшие с Цейлона в Гималаи, то и дело проносились по бирюзовому небу, дикие голуби возвращались вить гнезда на уступах Худро, нашей индийской Ниагары. Наконец, птицы прилетели и в Кашмир, словно официальное извещение о начале весны.

Но прежде чем вступить в этот земной рай, в долины Кашмира, задержимся вместе с Сирдаром и его товарищами в Хорде, где Субарнарекха, словно золотая нить, низвергает в глубокую пропасть непрерывный поток топазов среди скал, поросших темно-зелеными деревьями. Солнце искрится в водопаде на рассвете, оно скачет над восточными холмами, словно огненный конь.

Пока слоны добирались до Худро, наступил апрель. Они стояли у водопадов и смотрели, как вода падает вниз с высоты более четырехсот тридцати футов. Но это редкое и чудесное зрелище не так удивило слонов, как дикие голуби, которые влетали в свои гнезда в скале и вылетали из них прямо сквозь ослепительные топазовые струи. И как они только не тонут?

Обогнув Худро, слоны пошли дальше на север. Еще месяц пути – и они очутились в лесах Кашмира, где каждый год происходили брачные битвы.

В этот сезон слоны поспорили о том, достойную ли подругу избрал себе Сирдар. Вожак может приказать своим слонам все, но не может заставить их одобрить свой выбор. Слониха, которую он полюбил, должна быть признана всеми – только тогда она и ее дети будут приняты в стадо.

Наконец, они примирились с тем, что Сирдар изберет Радху – их благодарность к ним обоим со временем пересилила все возражения. Но оставалась еще одна трудность, которая оказалась самой серьезной.

Однажды, когда Кумар и Сирдар шли по берегу озера в сторону Даля, Кумар резко заявил другу, что тоже любит Радху. Это ошеломило вожака. Его лучший друг любит Радху. Вот так история. Как же теперь быть?

Долгом чести вожака считается жертвовать всем в интересах друзей, но никогда не отдавать свою подругу без боя. Ни один слон в мире не откажется от своей слонихи, пока не потерпит поражения. У Сирдара не было выбора. Тем временем Радха, предвидя то, что должно произойти, скромно отошла под деревья и стала жевать сочные побеги.

Пока она лакомилась ими, словно леденцами, слоны бросили друг другу грозный вызов и вступили в поединок. Эхо кашмирских лесов подхватило их зычные голоса, и обезьяны, которые любят всякие драки, сбежались посмотреть на бой влюбленных. Они сидели на деревьях тихонько, как мыши, а внизу земля тряслась под ногами слонов, и небо содрогалось от их рева.

Сперва Сирдару пришлось туго. Кумар, более опытный в битвах, наносил ему жестокие удары. Вот он бивнем распорол противнику бок. К счастью, рана была неглубока. Она только раздразнила Сирдара. Вид крови и острая боль заставили его забыть о том, что перед ним друг. Теперь он дрался как бы с неизвестным соперником. Не теряя времени, он нагнул голову и нацелился Кумару в грудь. Но тот был удивительно ловок. Он увернулся, отскочив в сторону, и сделал попытку зайти с тыла. Сирдар устоял на ногах и быстро повернулся, но удар пришелся ему прямо в раненый бок. От этого удара у него закружилась голова. Даже обезьяны на деревьях громко застонали, видя, как он страдает. Теперь Сирдаром овладела настоящая холодная ярость. Разум его стал спокоен, а мышцы напряглись, как у питона, готовящегося к броску. Прежде чем Кумар успел высвободить бивни из его бока, Сирдар обхватил хоботом его шею и начал душить. Кумар изо всех сил пытался выдернуть бивни из тела противника, и один переломился, как тростниковая свирель в руках пастуха. Страх сдавил ему сердце. А Сирдар тем временем всей своей тяжестью повис у него на шее, сжимая ему горло. Медленно, но неотвратимо Кумар валился на землю, стараясь хоботом нащупать горло противника. Но голова Сирдара была внизу, у него под подбородком, и вместо горла хобот его обвивался вокруг нижней губы и бивней соперника. Через несколько минут Кумар начал задыхаться. Тогда он изо всех сил навалился сверху на голову Сирдара и добился своего: хобот вокруг его шеи ослабел.

Но тут Кумар совершил глупость. Он попытался освободить свой хобот, чтобы схватить врага за горло, и Сирдар тотчас же глубоко вонзил бивни ему в грудь. Чтобы освободиться, Кумар встал на дыбы, но было уже поздно. Сирдар тоже встал на дыбы и погружал бивни все глубже, все ближе к сердцу Кумара, которому оставалось только умереть с честью. И вдруг он хлестнул хоботом по глазам соперника. Хлестнул раз, потом другой, третий – удары приходились по глазам и ушам. Сирдар, который спрятал хобот в рот, не успел вынуть его, чтобы отразить этот внезапный выпад. Он совершенно растерялся. Ему теперь казалось, что он борется не с одним, а по меньшей мере с десятью слонами. Терпеть больше не было сил. Рванувшись назад, он высвободил бивни из тела Кумара. Кровь хлынула ручьем изо рта и груди раненого слона. Побежденный в страхе бежал и вмиг скрылся из виду. Победитель сам был еле жив. Он упал на колени и уперся бивнями в землю. Казалось, он умирает. Вскоре солнце зашло, обезьяны притаились на верхушках деревьев, насекомые завели свой оглушительный концерт. Радха медленно вышла из-за деревьев и погладила Сирдара хоботом по спине. Потом она подсунула хобот под его бивни и помогла ему встать. Вдвоем они медленно побрели к стаду, чтобы объявить о своем намерении вступить в брак.