Белый город - [60]
Костер Времени. Его пламя уже вилось жгуче оранжевыми и красными языками дымно черных змей на другом конце площади. Ей нужно пройти всего ничего: двадцать метров, сорок шагов. Легко, когда ты защищен, но они оставили ей лишь маску и плащ… А толпа уже выстроилась рядами по обе стороны площади. Одни, по приговору Суда должны были стать ее союзниками и устилать ее путь цветами. Другие держали в руках палки и камни. Ей же всего лишь нужно дойти до конца площади и не упасть, не сломаться, не сдаться… Тогда, возможно, она еще успеет, обжигаясь и крича от боли, достать из костра то, что некогда было так дорого.
Любой, кто напишет хоть строчку, дату, цифру, ноту, сделает мазок кистью…, но неповторимые – СВОИ, пройдет этот путь. Костер Времени – вечный образ, преследующий миллионы голов: почивших, живущих и даже еще не родившихся – во все века и по всей Земле. Другого испытания не будет.
Гонг! Схватка за оправдание бытия началась…
– Я поскальзывалась на комьях грязи, мои ноги изранены шипами роз, в меня кидали камни, я видела, как огонь пожирает мои записные книжки. Зачем ты заставил меня пройти через это? Если прошлое пишется в будущем, а я всего лишь персонаж? Зачем ты заставил меня так страдать?
– Чтобы ты знала: время сильнее вечности.
Они стояли посреди огромного хранилища книг. Полки уходили за горизонт и в небо. На каждой из них – миллионы томов, миллионы прожитых жизней. Они по-прежнему видели лишь неясные тени друг друга на стенах, полу, полках с рядами бесчисленных книг. Потолком было звездное небо. Неровность книжных корешков изламывала силуэты, и уже никто бы не догадался, кто из них кто.
– Возьми любую из книг, – предложил Влад.
Шекспир …
– Но здесь пустые страницы! – в ужасе отшатнулась Полина.
Потом начала хватать с полок все книги подряд без разбора.
– У всех будут пустые страницы, – грустно отозвался Влад на ее хаотичные действия. – А у вас, двадцать первых, тем более. Все: и гении, и дураки, и короли, и шуты, и бродяги проходят через Костер Времени. Тысячи ученых, изобретателей, пророков… так же, как и ты, шли по площади под градом камней по шипам роз под ногами, чтобы увидеть творение и труд всей их жизни в огне, и никто из них не нашел своих книг на полках вечности. Все они выдержали испытание, не дрогнув. А ты ножку поранила и расплакалась! Тоже мне, цаца! Они хоть что-то могли, им было о чем жалеть. А у вас? Счастье – это жить без сожалений? Это все, на что ты способна? Опустошенное поколение двадцать первого века не может создать что-либо стоящее. Искусство – отражение действительности: ее цинизма и пороков. Вы в этом преуспели. Но ничего не помнящему поколению двадцать второго и всем, кто придет после и встанет рядом с нами, ничего от вас уже и не нужно. Мы научились не помнить. Чтобы не умереть со скуки, нужно сохранить способность удивляться. Мы вернулись в детство человечества или, наоборот, достигли старости. Дети и старики похожи: они ничего не помнят и ни о чем не жалеют, только одни «еще», а другие «уже». Разница во времени, которого нет…
– Неужели даже Шекспир забыт?
– Человечество изменилось, обретя бессмертие. Вопрос «быть или не быть» утратил свой истинный смысл. Шекспир больше не нужен. Их ВСЕХ позабыли. Нулевой километр. Поэтому и Белый город пустой. Они остаются здесь лишь до тех пор, пока их помнят на Земле. Нас это не касается. Ты ведь живешь в отеле?
Полина судорожно кивнула, в сознании вдруг мелькнули недавние слова Руслана о жертве передозировки.
– Тебя пустили сюда лишь временно. Ты для них как фальшивая нота со своим вечно открытым финалом и поисками доказательств. Им нужна от тебя всего лишь слепая вера в хеппи-енд. Напиши ты его, и тебя бы уже здесь не было, – продолжил Влад. – Люди твоего будущего и моего настоящего живут вечно и потому все и всех забывают. Нет памяти, нет души. Нет теней. На Земле вечный полдень. Даты, цифры, имена – все превратилось в пыль. Живут лишь идеи, да и то только те, что оправдывают текущий смысл настоящего (сиюминутного) бытия. Поэтому нет и не будет ответа на основной вопрос. Даже если ты проживешь тысячу лет, ты ничего не найдешь и не откроешь. Ответ меняется. Все проходит, все забывается. Люди меняются и изменяют своим идеалам. Значит, и истина не сможет жить вечно. Это и есть Костер Времени. Нулевой километр – как гибель Вселенной: все распадется на атомы, надвигается стена пустоты.
– И это говоришь мне ТЫ, Крузенштерн?
– Не я. Я всего лишь рассказываю тебе то, что узнал в зале Суда и на площади, когда тебе выносили приговор. Да, я был там, но после тебя, а на площади стоял рядом.
– Интересно, с какой стороны?
– Есть разница?
– Пожалуй, нет. Шипы роз под ногами ранят так же сильно, как и камни, летящие в голову… И все-таки зачем ты живешь? Ты же бессмертен, ты должен был найти хоть какой-то ответ, пусть неправильный, искаженный, приблизительный, хоть даже самое ничтожно-малое оправдание бытия?
– Посмотри на звезды над головой. Ты думаешь, это тысячи солнц? Нет, это всего лишь их свет. Свет звезд идет до Земли миллиарды лет, а звезды перемещаются по небосклону Вселенной. Мы никогда не увидим настоящих звезд, потому что смотрим туда, где их уже нет. Пока свет идет до Земли, звезда продолжает свой полет по небосклону. Пока человеческий разум смог хоть что-то понять, сущность бытия с течением времени уже изменилась. Человеческий мозг не способен усвоить и принять истину вовремя, коэффициент восприятия не дотягивает. Человек всегда опаздывает. Возможности даже самого совершенного разума ограничены, потому что одновременно рождается и еще более совершенная истина. Эта гонка бессмысленна, мы не в силах дотянуться до звезд. Да, и зачем, если их там уже нет? Даже внутри эмоционального калейдоскопа есть ответы на все вопросы, кроме основного. Эмоциональный калейдоскоп – совершенен и опирается на весь опыт Земли, но ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ. До этого вопроса у него, как и у всех нас, коэффициент восприятия не дорос. Да, и зачем? Ведь каждый человек должен ответить на него сам.
