Белый фрегат - [54]

«Он, без сомнения, погиб из-за меня».

Айлантри взял конверт, к которому феникс так и не прикоснулся, и взломал печать. Внутри был лист бумаги, на котором красивым почерком излагались обстоятельства дела, совпадавшие с тем, что сказал Фейра, во всем, кроме той детали, которую он не озвучил: Таллар Крейн, капитан на службе в гарнизоне Росмерской крепости, считал, что его приемного отца убили при помощи первопламени, Фениксова огня. Эта версия, насколько мог судить Айлантри, выглядела весьма убедительно.

– У вас были причины его убивать, князь?

– Мне не всегда нужна для этого причина, – сказал Фейра и вытянул перед собой правую руку. Айлантри не успел даже удивиться, как она окуталась пламенем, которое превратилось в подобие латной перчатки – не переставая при этом гореть, – а за спиной феникса вспыхнули два больших красно-черных крыла. Повеяло жаром, словно из огромной печи. – Я пират и мятежник. Боюсь, мне нечего предъявить в свое оправдание.

Айлантри кивнул. Он уже об этом подумал и понял, что ни один из известных ему защитников не возьмется за такое дело. Конечно, он мог надавить, используя имя и авторитет как старейшины, так и собственного легендарного предка, но ему это претило.

Оставалось лишь одно…

– Я сам буду вас защищать, – сказал молодой ворон и, поправив очки, протянул руку фениксу. Тот ничем не выдал удивления, но первопламя погасил, а потом шагнул навстречу. – Быть может, я об этом пожалею.

На лице Фейры появилась странная улыбка.

– Возможно, – сказал он. – А быть может, и нет.

* * *

Росмерский Дворец правосудия был громадным и устрашающим. В его просторных коридорах можно было переговариваться только шепотом, потому что под высокими сводами жило эхо, которое так и норовило подхватить слова и донести их до всех ушей поблизости. Эсме, еще не вполне владея собой, все время озиралась по сторонам и несколько раз чуть не отстала, так что в конце концов молодой ворон взял ее за руку.

Кристобаль шел впереди; с двух сторон от него вышагивали черно-белые стражники, бряцая оружием.

– Лейст Крейн, – тихо сказал Айлантри, искоса поглядев на нее. – Вы что-то о нем слышали? Князь рассказывал о том, что случилось сорок лет назад?

Эсме покачала головой. До знакомства с Кристобалем Крейном она не очень-то прислушивалась, что о нем болтают люди, а потом, когда узнала правду, и вовсе перестала обращать внимание на сплетни. Сам Кристобаль никогда не рассказывал, почему назвался именно так, а не иначе. Имена он менял часто – и ведь теперь она знает еще одно…

[Ему есть что скрывать, да-да.]

– Понятно, – пробормотал Айлантри, хотя Эсме в этом сильно сомневалась. Она невольно пожалела молодого ворона, который оказался втянут в их неприятности, но им больше неоткуда было ждать помощи – разве что от самой Эльги… – Ничего-ничего, – прибавил магус в очках, заметив выражение ее лица. – Все будет хорошо. В конце концов, прошло сорок лет, и доказать, что убийство совершил именно князь Фейра, совсем не просто.

– Там, где случилась вспышка, – ищи следы феникса, – произнесла Эсме неожиданно для самой себя. Айлантри остановился и, удивленно моргая, свободной рукой поправил очки. – Есть такая поговорка…

Ворон помрачнел. Он открыл рот, собираясь что-то ей сказать, но в этот момент раздался громкий звон – часы у входа пробили полдень, и их услышали все люди и магусы, находившиеся во Дворце правосудия.

Широкие двустворчатые двери, у которых остановились блюстители, Фейра, Айлантри и Эсме, распахнулись.

Зал суда оказался просторнее коридора, но мрамор здесь был не белый, а красновато-коричневый, словно запекшаяся кровь, отчего Эсме почувствовала себя еще хуже. Ее зазнобило, в висках загудела боль. Драпировки на окнах, гобелены на стенах и деревянные резные панели гармонировали по цвету с мрамором. Зал производил на редкость гнетущее впечатление.

На возвышении у дальней стены в похожем на трон кресле с очень высокой спинкой восседал Дух Закона. Теперь она не искала в нем сходства с Рейненом Корвиссом и отчетливо понимала, что это не человек, не магус, не мерр, а особенное, единственное в своем роде существо, живущее по совершенно иным правилам, нежели все прочие. Костлявые руки с длинными пальцами лежали на подлокотниках кресла, голова была опущена так низко, что острый подбородок уткнулся в грудь. Он сидел совершенно неподвижно и выглядел механическим големом, у которого закончился запас огня, но Эсме знала – это не так.

Блюстители подвели Кристобаля к огражденному перилами помосту справа от трона Духа Закона и встали рядом, по обе стороны. Айлантри деликатно подтолкнул Эсме к одной из скамеек в первом ряду.

– Сядьте здесь, – прошептал он чуть слышно. – И молчите, что бы ни случилось. Я могу на вас рассчитывать?

Она кивнула и села – почти что упала на скамью, обессиленная. Айлантри подошел к Кристобалю и что-то сказал стоявшим рядом стражам. Те сначала помрачнели, а потом кивнули и отодвинулись подальше. Секретаря это удовлетворило, и он встал рядом с Фейрой.

Эсме перевела взгляд на точно такое же возвышение, расположенное по другую сторону зала, – секретарь старейшины объяснил ей, что это место отведено для обвинителя. Сначала ей показалось, что там никого нет, но потом она увидела, что на скамье позади возвышения, у самой стены, сидит человек, кутаясь в темный плащ с капюшоном. Из-под плаща выглядывали носки сапог; по ним, по осанке и широким плечам она смогла понять лишь то, что незнакомец – мужчина. Обвинитель ли это или кто-то связанный с ним – оставалось лишь догадываться.