Белый эскимос - [65]

Этот продолжительный праздник, требующий от участников выносливости и чувства юмора, наконец, заканчивается. После бурной ночи мы держим путь в поселок на материке, где ранее собирались обосноваться. Кроме разыскиваемых мной стариков и старушек, в стойбище живет несколько молодых оленьих пастухов, только что собравших стадо из 800 голов, чтобы пометить их уши тавром владельца.

Среди этих материковых эскимосов, чьи условия жизни более обустроены, чем у их восточных соплеменников, за всеми их религиозными убеждениями и мистическими ритуалами, направленными на облегчение ежедневной борьбы за пропитание, я вдруг обнаружил то же самое мировоззрение. Правда, все здесь, равно как и их бытовая культура, было более высокого уровня; явно прослеживалось влияние индейцев, однако сутью оставалась все та же старая система запретов, те же попытки шаманов взять на себя роль посредников между земным и небесным, та же склонность простых людей обращаться к помощи заклинаний и амулетов.

Китовый праздник в конце сезона ловли в Пойнт-Барроу. Старейшие танцовщики стойбища исполняют танец перед кожаной лодкой. Фото Лео Хансена

Помимо многочисленных обычаев, уже встреченных ранее в других племенах, среди тех, которых придерживались местные эскимосы, мне удалось обнаружить кое-что новое – это оригинальный культ душ хищников, таких как волк и росомаха. Разумеется, сами эти животные считаются здесь предметом роскоши, их мясо несъедобно, а мех используется только для украшения оленьих шкур. Но коль скоро ловля – труд тяжелый, то поймавшие их удачливые охотники приобретают и славу, и зависть людей.

Китовый праздник в конце сезона ловли в Пойнт-Барроу. Прыжки в высоту на моржовых кожах. Фото Лео Хансена

Никогда не устаешь от общества мудрых стариков, понимающих толк в рассказах. С превеликим трудом 30 июня мне удалось заставить себя от них оторваться. Нужно было продолжать путь, однако пришлось распрощаться с большинством из моих старых собак, служивших нам верой и правдой во время этой долгой поездки. Взять их с собой никак не получалось, поэтому решено было оставить собак в таком месте, где за ними будет хороший уход. Я и передал их Угперсауну, торговцу на Ледяном мысе, оставив лишь четверых, потому что остальную часть пути пришлось проделать отчасти на лодке, отчасти пешком по суше, перевозя багаж на собачьих упряжках или на собственных плечах.

Арнарулунгуак, вышедшая напоить собак. Аляска к югу от Пойнт-Лей. Фото: Общество Кнуда Расмуссена

Стойбище старого вождя

16 июля мы добрались до большой лагуны за мысом Хоп, где встретили местного миссионера, мистера В. А. Томаса, проплывавшего вместе с женой и сыном на моторной лодке. Они взяли нас на буксир, и вот уже через несколько часов мы оказались в его уютном пасторском приходе, где нам гостеприимно предложили остаться на неопределенный срок. Лед приблизился к самым берегам, поэтому форсировать переход будет бесполезной тратой времени, в особенности, когда в поселке работы невпроворот!

Мыс Хоп, или Тикитак, «мыс в форме указательного пальца», – одно из интереснейших мест на всей Аляске и, вероятно, самое крупное из когда-либо существовавших эскимосских поселений. Старое, теперь уже заброшенное стойбище состоит из 122 довольно больших домов; но по мере того, как море разрушает мыс, раскалывая одну руину за другой, сложно предположить, как это стойбище могло выглядеть в прежние времена. Вероятно, когда-то в богатой рыбацкой деревушке и ее округе проживало около 2 тысяч человек – столько в настоящее время насчитывается в районе Северо-Западного прохода между Северным магнитным полюсом и островом Хершел. По самому мысу разбросано немало древних захоронений – это могилы, относящиеся к золотому веку китобойного промысла, когда вождей хоронили стоящими на челюстях когда-то забитых ими китов. Вокруг разбросано такое количество человеческих костей, что одному только мистеру Томасу за несколько лет своего миссионерства довелось захоронить 4 тысячи черепов!

Я быстро обзавелся еще несколькими рассказчиками, и, благодаря пастору, создавшему для меня отличные условия для работы, пребывание здесь увенчалось неплохими результатами. Вот что рассказывают о происхождении мыса Хоп:

«В те давние времена, успевшие уже кануть в Лету, когда у подножия гор не было низин, а люди жили на вершине великой горы Иррисугссук, что к юго-востоку от залива Коцебу, это была единственная скала, выступавшая из моря. На вершине ее до сих пор лежат кости и скелеты китов, выловленных первыми людьми. Это было в такие давние времена, когда люди еще ходили на руках вниз головами – вот как давно это было!

Как-то раз мудрый Ворон – тот, что создал небо и землю, – уплыл на своем каяке далеко в море и вдруг увидел, как что-то чернеет и пенится на воде. Подплыв туда, он вонзил в это место свой гарпун; из раны потекла кровь. Ворон подумал, что это кит, но затем увидел перед собой огромную массу без начала и конца. Медленно вытекала из нее жизнь. Связав буксирной веревкой, он оттащил ее ближе к рифам, что на юге от Уивфака, где и оставил. А когда на следующий день он вновь осмотрел свою добычу, то увидел, что она застыла, превратившись в землю. До сих пор возле старого стойбища можно увидеть странную дыру в земле в том самом месте, где Ворон вонзил гарпун в Тикитака!»