Белый дом. Президенту Трампу лично в руки. Как строитель строителю. ЧАСТЬ ВТОРАЯ - [7]

Шрифт
Интервал

«Когда мы победим в мировом масштабе, то построим в общественных туалетах отхожие места из золота на улицах нескольких самых больших городов…». Архиправильно, дорогой вождь, друг, товарищ, учитель и наставник! Ты шел верной дорогой к Храму с туалетами из чистого, 99 – ой пробы золота, в отличии от нынешних моих соотечественников засранцев, безнадежно застрявших в зловонной клоаке на исторической обочине развития человечества. Вольтер учил. «Чем сильнее просвещены люди – тем они свободнее». Недоумки переиначили. «Чем ты свободнее – тем просвещеннее». В том таилась погибель. На нашу голову с вами. «Крещатик?». «А что оно такое будет, Крещатик этот самый?». Межде прочим ровесник мой, техникум за плечами.

Раздумья у парадного подъезда. Жилища, которое в издевку, не наче, нарекли словом самым что ни на есть поганым. Элитным. В очередной раз, кОзлы, з – за кордону свиснули, потому как без ума своего совсем. Мэр, спикер, рейтинг, пиар, мэссидж, мэдиа, ток и просто шоу, элита – туды ее в качель, сразу отхаркнуть тянет. Выматюкаться словами последними как на рашен спикен стройке. Кровь голубая. Вы б в жизни до такого не додумались. Понацеплять первые попавшие под руку снимки и выдать за жертвы голодомора. Нансена вспомнили. Хорошо, что не Крузенштерна. Да и то потому только, что понятия не имеют кто такой будет. Как не вспомнить Тата ридного с его эпохальной УКРАИНА НЕ РОССИЯ да маршалом Тимошенко, лысого как бубен по жизни с роскошной шевелюрой по книженции воровато чужими руками нашкрябаными. Похожего на самого себя словно английская королева Виктория на седоусого генерала при шпорах и сабле, что на пьедестале в городе Будапеште восседает. Как не вспомнить предтеча ихних замполитов приспособленцев колеблющихся в такт с очередной линией. В раз который предупреждаю вас Кучма, не смейте в дежурный раз вороватость вашу на погоду спихивать. Это ваше семя лобурей малограмотных, неуков да плагиаторов невежественно бессовестных, ни на что путное не пригодных, ни за что не отвечающих, да никому не подотчетных. Кощунство да цинизм пробы наивысшей. За такое погоны рвать да взашей. Прилюдно. А не медок кулуарно лить лучшим представителям дивного вида крови. При Сталине над каждым словом, буковкой дрожали, и правильно, что дрожали, было перед кем.

Действительно, в Америке, в такие курятники, пусть скромнее разрисованые, тут я согласен, пакуют, ни дня не проработавших за жизнь, задарма считай, отбросы человеческие всяческие по из пальца высосаным программам надуманым защиты малоимущих, а у нас – ты ж посмотри опять, едри вашу – элита! Сколько ее, той элиты? Что ж выходит? Кто все остальные тогда есть? Я кто такой буду? Какими словами (мещане, простолюдины, трудрезерв, рабмасса, и даже – а почему и нет? – биомасса!) назвать десятки миллионов жителей страны Украина – тех кто прядет, сеет, возит, косит, строит, лечит, кормит ораву вседлавших его мироедов – вчерашних ихних же однокласников, соседей, сослуживцев, друзей, товарищей, родичей даже, Каинами враз обернувшимися. Опору, мощь, силу, к которой словно пиявка гигантская кровососущая присосалась намертво «элита» самонареченая, цена которой в день базарный гроша ломаного не стоит. Элита это ум, интеллект, чесноты многочисленные, душа широкая, сердце открытое, совесть людская – не кошель воровством набитый туго по офшорам какие только есть припрятаный. Элита! В Москве высчитали. Рядовому, неэлитному, извините на слове бранном, гражданину для приобретения по рыночной (рыночной – слово то ненависное какое!) стоимости, на то время лихое 5500 долларов (почему в Раше – долларов?!) за метр – не путать с гектаром – квадратный обычной, неэлитной конуры понадобится 17 лет. Ни пить, ни есть, ни дышать, ни жить. Откладывать. Кланяясь при этом в пояс самый элите этой засраной. Место которой за создание подобного кафкианства за решеткой да на виселице. Последний тезис подчеркнем особо. И перенесемся во время будь какое – эпоху, формацию, царство, государство, деспотию, тиранию, религию – да хоть куда!, и приведем человеконенавистническую цифирь эту, семнадцать лет из жизни вычеркнутых за то, без чего существо человеческое обойтись не в состоянии – крыши над головой. Рядом с доходами «элиты» задрипаной размерами в бюджеты городские. От что бы сказал глядючи на устройство такое государственное свинское, строй социальный античеловеческий первый под руку попавший правитель? Нерон или Наполеон? Королева Виктория, которую один из Гарантов наших путал с генералом седоусым с саблей да при шпорах, что на постаменте в центре самом города славного Будапешта? Кайзер Вильгельм? Франц Йосиф? Гитлер со Сталиным?! Каким манером, образом каким сжили бы со свету, простите в раз который за слово матерное, «элиту» эту самую позорную?

Ну и как оно выходит так, в раз который вопрошаю смиренно? Как оно может быть так, что в Америке, что в Украине, что будь где тучи люду лишнего, никому не нужного, неприкаяного, голодного, холодного, бездомного, обреченного на нищенское прозябание бродят стадами мильенными не в состоянии постоять за себя. Быть безработным. Как это? Всё равно что безруким. Жить для чего тогда, кто скажет, ответит кто? Куда окрест не кинь оком столько всего убогого, недоделаного, недостоеного, замусореного, заплеваного, поломаного, уродливого… Теряюсь в догадках. Возьмем Нью йорк. Частицу его крохотную. Брайтон. Русскоязычный Брайтон. «ПРИВОЗ». Гетто. Когда спрашивают, живешь мол где, ответствую бодро, в гетто, обосновался, на большее средствов нету, едва на гетто хватает. Специфическое, с удобствами, обжорками, услугами на каждом углу, но как по мне – гетто.


Еще от автора Игорь Афанасьевич Угляр
Автопортрет

Самая потаённая, тёмная, закрытая стыдливо от глаз посторонних сторона жизни главенствующая в жизни. Об инстинкте, уступающем по силе разве что инстинкту жизни. С которым жизнь сплошное, увы, далеко не всегда сладкое, но всегда гарантированное мученье. О блуде, страстях, ревности, пороках (пороках? Ха-Ха!) – покажите хоть одну персону не подверженную этим добродетелям. Какого черта!


Белый дом. Президенту Обама лично в руки. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

”Со времен Томаса Джефферсона в этих стенах не присутствовала столь высокая концентрации гения и таланта…”. ”Сорок лет тому Уильям Ледерер назвал нас «Нацией баранов». Сегодня мы должны быть счастливы. Мы не нация баранов – мы нация дебилов…”. Об этом и не только по ту сторону океаническую своими глазами…


Рекомендуем почитать
Незавершенная Литургия

Роман протоиерея Алексия Мокиевского можно отнести к историческому жанру, однако в нем есть все: правда и художественный вымысел, чудо и фантастика. В 20-е годы прошлого века в одном из храмов Русского Севера прямо во время Литургии Губчека арестовывает священника, и служба остается незавершенной… Главные герои пытаются разгадать тайну заброшенного храма.


Под пристальным взглядом

Эта книга о людях, прошедших войну, и для кого годы лихолетья – не просто даты, а вехи общей судьбы с народом и страной, прошитой смертельными пулевыми нитями. Персонажи книги не вымышленные литературные герои, а реальные воины и труженики тыла. Автор рассказывает о них с необычайной страстью и какой-то особенной правдой. Но книга не только о подвиге тех, кто ковал и одержал победу над гитлеровской Германией и её саттелитами. Это «не только» – горькие публицистические заметки об упадке мощи Cоветской Армии, происшедшей в результате потешных реформ конца 80-х, начала 90-х годов прошлого века.


Рассказы из сборника «Отступление»

Ирвин Шоу приобрел репутацию одного из виднейших американских писателей этого века благодаря таким, получившим высокую оценку критики романам, как «Молодые львы» и «Две недели в другом городе», а так же сборника рассказов «Ставка на мертвого жокея». Данное собрание его ранних рассказов открывает перед нашим взором захватывающую картину того, как развивался талант ныне маститого автора.Отшлифованная до совершенства проза, столь типичная для Ирвина Шоу, полностью заблистала в его поздних, более крупных работах.


Неслышные голоса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Монумент

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Больная повесть

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.