7. «Теперь нами правят подонки. Муть, вроде той, что мотается на дне пивной кружки, куда проститутки накидали окурков»
Не дано человеку ведать как ни про час его смертный, что за неведомыми горами – далями так и про то, что ближайшим углом поджидает. Когда ты как огурчик такой весь такой из себя крепенький да свежайший и молвить так не будет преувеличением ни малейшим с лучами первыми солнца восходящего на пару вытаскиваешь барелу которую ты миллион раз вытаскивал и в которой весу аж с четверть Любимой Женщины не наберется, а у тебя всего из себя такого спортивного и даже в некотором роде молодежно – молодоженного раз и хрусь что– то там ближе к попереку. Что от хребта слева.
Ну не будешь же ты из-за чепухи сущей там в виде хруста, волочения, онемения, ослабления внезапного сил своих в общем то тех еще, а чего скрывать?, начальство беспокоить, дезертировать с фронту трудового, так, доковыляешь, домучаешь «пеши по конному» .
А доковылявши да домучавши плюхнешся к Степе на заднее сиденье и попиляешь тихой сапой из Минеолы, что в общем то недалече, до места десантирования, то есть до угла пресечения что с Coney Island Hospital. И вывалишься кулем бесформенным, с утра, напомню, ты был весь из себя этакий огурец спортивно – малосольный, в придорожную, там есть такая придорожная, сомневающиеся в наличии данной дислокации могут убедиться на собственные очи – канаву. В пыль да грязь ее придорожную. Как будто мало на мне пыли да грязи строительной.
А Степа уедет себе, а ты, стало быть останешься в канаве той. Но ненадолго, не переживайте особо. Место людное, бойкое, болезный люд снует туда – сюда, сюда-туда, мир не без добрых людей, то правдою будет, сглянутся таки, воспомоществуют болезному дорачковать до забора сетчатого (там забор сетчатый). И вот стою я вцепившись в ограду спасительную которая в зебру косополосатую да й думку гадаю. То ли мне по этой зебре прямиком до приемного покою чалапать рачки, то ли до ночлежки дежурной, что на 12-м Брайтоне .
До покою оно много ближе, да уж больно с пылигрязи строительной вкупе с придорожноканавной как то неохота смертельно, не думаю, доковыляю таки до хаты, отмоюсь, отлежусь, а завтра – ну на то оно и завтра – завтра видно будет. Приступаю к решению проблемы творчески. Первым делом превратить ходючую (ходячую?) конечность в костыль. Не переступать (ступать?), а закидывать (забрасывать?) неким окружным манером, этаким кренделем-циркулем, кандибобером, одним словом. Глаза боятся да ноги делают. 20 секунд на марш бросок через ближайшую уличку. Успел! И тут же свалился. Но уже под мостом. От сил перенапряжения. Ну и чего делать? Да, кстати, доводилось ли вам, уважаемый, кому попадутся на глаза строки эти похабные, хаживать под строением тем, что поперек в сторону воспетого Брайтона? Эту ночлежку – писуар под закрытым небом, открытую книгу преступлений дегенерата и недоумка (муть, вроде той, что мотается на дне пивной кружки – читайте Хемингуэя) мэра, которого, ну да это до времени как и до поры! не прижучить как и не прищучить никак. Да, делать то чего? Как так чего?! Вывалять в дерьме этом неспособного улицу подмести, порядок элементарный как навести так и поддерживать – вот что! Да, вывалять, задницу надрать да выгнать к чортовой матери с лишением гражданства американского. Не, не хотите? Ну так наплачетесь вскорости, не за горами, только слезы эти кровавыми будут. И не говорите потом что не предупреждал.
А что полегче будет? Залезть на гору, или слезть наоборот? С кровати сползти много труднее. Из положения лежа на животе слегка выжимаясь на локтях включается задняя передача и так по гадючему сползаешь, соскальзываешь до ощущения коленом одним (здоровым) тверди. Далее выжимаясь, но на сей раз уже на кистях, выпрямляешь тулуб (туловище). Так, в правильной последовательности, очередности и плавной синхронности движений, соблюдая баланс и чувство равновесия происходит выпрямление (распростание) членов с последующим передвижением во времени и пространстве. Которое на день следующий после оказии дозволяет достичь пункта назначения.
В пункте, надо отдать должное пункту, меня можно сказать оприходовали махом, произвели замеры, и вот я уже там, внутри то есть, среди целителей и целителиц.
Полусижу, полулежу, полустою с ногою одною заместо костыля. Через некоторое, опять же разумное, надо отдать должное время, выпавшему в тираж (осадок) молодожену уделили внимание. Целительница с биркой и в перчатках темно синего окраса осторожно так приблизилась на безопасное расстояние и поинтересовалась целью визита, на что было ответтствовано соответствующим образом путем тыкания в левую половину поясницы ближе к органам именуемым в медицинских кругах мочеполовыми с описанием, подробным, аварийного состояния оных. Явно удовлетворившись познаниям пациента в области медицины и им же выставленым диагнозом целительница выказала оптимистическое мнение относительно как настоящего так и будущего вышеозначеных органонов и удалилась восвояси. С тем, чтобы вернувшись со стосом папиров, вот они, предо мною, завершить свою благородную миссию.
