Белый дом. Президенту Трампу лично в руки. Как строитель строителю. ЧАСТЬ ВТОРАЯ - [14]
Подошел как – то на работе Вася. То да сё, слово за слово. Знаешь, говорит, на приисках в Магадане, по 12 часов, без выходных, на бульдозере, восемь месяцев, деньги бешеные. А тут? Оглянись довкола. Кто рядом с нами? Африка, Азия, да Америка Латина с Тибетом впридачу. Нищета, отсталость, безграмотность, и мы тут же миллионами по всему свету белому, скажи, отчего так, почему не дома, где куда ни кинь – везде одна улица Глубокая… Делать то что? Жить дальше как? Податься куда?
В Беларусь! На день сегодняшний больше некуда.
«Мы заставим бизнес продать построеное жилье. Если бизнесмены на протяжении первого квартала не реализуют эти площади, мы их отберем и отдадим очередникам, и пусть радуются, что заплатим по собестоимости. Не сданы застроеные дома? Что происходит? Население ждет дешевых кредитов. Бизнесмены затаились в ожидании, что они снова будут продавать метр за 2-3 тысячи. Этого не будет». Точка. Большая и жирная. Фюрер: «У них, там, в Италии, один человек приличный, да и тот Муссолини». Промеж всех голов державных аж одна приличная, да и то у Бацьки. При нем, а пошел уж год третий как дом, что по OceanaPrkWay 2805– 09 на продаже, а некоторые окна и по сей день мертво глазеют на проезжую часть, концы сходились бы с концами, а не разбегались, как тараканы в разные стороны. Почему те, кто на верху самом как чёрт ладана боятся объединения Раши с Белорашей – да потому, что на день следующий референдумом всенародным усадили бы на престол Бацьку – вот отчего! И правильно бы сделали. И не пришлось бы ни есть, ни пить, ни дышать, ни жить ради метров гребаных, крова над головой. И не писала бы доктор в отчаяньи: «Я скотина не простая. Я врач приемного отделения одной из московских больниц. Державные мужи положили мне 3673 рубля 78 копеек зарплаты. Ведомственая больница, никаких доплат. Я пыталась подрабатывать, подъезды мыть после ночных дежурств, но после этого мне было трудно качественно спасать людей. Пришлось найти компромисс – теперь мою не подъезды, а само отделение (на ставку санитарки). А кушать нам иногда на пищеблоке дают, так, что пока не сдохла. Ребенка, в свои 32, завести и не мечтаю. А пишу то отчего? Сказать хочу, что мы, бюджетники у государства на особом счету. В деревне, скотину, когда работать заставляют, ее КОРМЯТ. А у нас – нет, значит мы скотина не простая. А уникальная, потому, что половину сознательной жизни затратив на получение ТАКОГО образования я согласилась на нищенское существование работая на государство». Инна. Или: «Мне непонятно, как это можно платить такую нищенскую зарплату. На эти деньги жить просто невозможно». Людмила Зыкина.
Звучат (в Америке) трезвые голоса, поднимая вопрос табу. Не является ли священная корова капитализма в корне порочным, ассоциальным, безнравственным, находящимся вне морали и нравственности, явлением? Которое не решает (в принципе) ни одной из насущных задач с которыми постоянно сталкивается человечество. Интересно образное сравнение учений Павлова и Фрейда, которых уподобили землекопам, роющих одновременно тоннель навстречу друг другу. Начав приблизительно с одного уровня первый в поисках светлых сторон взял курс вверх, тогда как второй углубился в самые дебри, чтобы в конце концов заблудиться и потеряться среди потемок души человеческой.
В первые годы после Первой Мировой Бойни в Париже было трудно найти человека со свежим цветом лица. Трупный яд, смрад сотен тысяч павших на Марне пропитал не только землю, но и, особенно по весне, воздух, отравляя своими миазмами кожу и слизистые. В раз который перечитываю – пересматриваю НА ЗАПАДНОМ ФРОНТЕ БЕЗ ПЕРЕМЕН, книгу – фильм исповедь, набат, крик, обвинение, приговор, проклятие. Лента выпуска 37 (37!) – го года. Финальные кадры чрезвычайной, апокалиптической силы. Солдатский строй еще безусых мальчиков, вчерашних школьников, бредущих дорогой бесконечно длинной фронтовой оборачивается такими же бесконечно длинными рядами безымянными могильными с покосившимися от времени печальными крестами. Каждый из них, а вот теперь крупным планом, перед тем как отойти в преждевременную вечность, проходит, оборачиваясь, словно прощаясь навсегда, в глаза заглядывая с укором немым крича молча – за что?!, должны превратиться миллионы ещё не познавших жизни юных тел в клочья изувеченой смердючей плоти. Они проходят мимо бесконечно, терзая душу своим последним молчаливым взглядом прощанием, взглядом укором, будто в этом есть и частица твоей вины. Так же, да так оно и есть, как и моей.
Кадры хроники. Банкет после удачной охоты. Поляна, стол, ломящийся от пойла, жратвы и дичи. Беззащитных созданий, тварей Божьих, людские твари загнали сперва под вышки, затем путами опутали, чтоб не дергались в прорези. Вот она, планом крупным, теплая еще, парующая на морозе, кровь. Друг перед другом, можно я сошлюсь на Вас, артист Баталов– «…малограмотные, лживые мракобесы», более напоминающие откормленых боровов, чем политических деятелей и охотников, те перевелись со времен короля Стаса – ходившего на дикого зверя один на один с кинжалом в голой руке – похваляются трофеями. Характерны лица хозяев жизни, властителей и вершителей судеб наших. Чьи черты рядом не ночевали с ликами Сократа, Коперника, Бетховена, Энштейна… лицам присущим людям культуры, науки, искусства, муз всяческих… тонких, ироничных, утонченных, интеллигентных, страдающих, все понимающих… Взамен упитаные постные рожи мясников, торговцов крамом, сельских старост, чинуш, отягощенных корыстью, завистью, интригами, благополучием собственным… со скорострельными карабинами последних модификаций поливающих свинцом с высоты птичьего полета тварей Божьих, которые, передохнувши и перекусивши отправят такое же, правда на сей раз уже человеческое мясо в очередной Вьетнам, Афганистан, Чечню, Карабах – Барабах, и что там дальше у нас на очереди, а на очереди, чувство у меня такое, а чувства меня никогда не обманывают (пока) еще много чего будет… прочев по писаному чужими же руками писаное дежурное про долг священный, интернационализм, суверенитета защиту, строя конституционного, ценностей демократических, патриотизм… не призабыв пару тройку словес от себя лично добавить…
Самая потаённая, тёмная, закрытая стыдливо от глаз посторонних сторона жизни главенствующая в жизни. Об инстинкте, уступающем по силе разве что инстинкту жизни. С которым жизнь сплошное, увы, далеко не всегда сладкое, но всегда гарантированное мученье. О блуде, страстях, ревности, пороках (пороках? Ха-Ха!) – покажите хоть одну персону не подверженную этим добродетелям. Какого черта!
”Со времен Томаса Джефферсона в этих стенах не присутствовала столь высокая концентрации гения и таланта…”. ”Сорок лет тому Уильям Ледерер назвал нас «Нацией баранов». Сегодня мы должны быть счастливы. Мы не нация баранов – мы нация дебилов…”. Об этом и не только по ту сторону океаническую своими глазами…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.