Белый ангел - [9]

- Если женщина мечтает об ожерелье, - сказал он, - то монах - о цепях, так как цепи для него - наилучшее украшение.

- Каждому из нас нужны какие-то цепи, чтобы укротить наши страсти, ни к кому не обращаясь, добавил отец Иоиль.

Продолжая знакомство с монастырем, мы вышли на просторную площадку, очень похожую на балкон, а точнее, на лоджию в современной городской квартире. Отсюда открывался чудесный вид на далекие хребты, покрытые смешанным лесом, на их склоны уже лег первый нежный багрянец осени.

- Вот чудо из чудес, - сказал хозяин, показывая на виноградную лозу, росшую на небольшом возвышении. - На этом месте, стоя на коленях и творя молитву, отошел ко Господу святой Василий. Его кончина похожа на кончину преподобного Серафима Саровского. Тут выросла виноградная лоза, хотя на такой высоте (девятьсот метров над уровнем моря) виноград нигде не выращивают.

- Поведайте нам еще о каком-нибудь чуде.

- Сделать это очень легко, так как чудеса в нашей обители происходят очень часто. Однажды к нам приехала девушка, она была слепая; кроме того, она страдала тяжким неизлечимым недугом, и врачи от нее отказались. Она помолилась святому Василию, приложилась к его мощам и исцелилась.

...При спуске с горы подтвердилась старая истина: подниматься всегда легче, чем спускаться. Мы шли по старому пути, где ступенек уже не существовало, а камни лежали как попало, чаще всего острыми гранями вверх, и только по молитвам святителя Василия никто из нас не упал и не вывихнул ногу.

Ну а теперь еще дальше вниз, только уже вместе с Миле. Мы все, конечно, волновались, как пройдет спуск с этой крутизны. Эти головокружительные повороты, эти бездонные пропасти в полуметре от колес; ну а если встречная машина попадется, как мы разъедемся? Поэтому мы, как только тронулись с места, запели молебен; мы просили святителя Василия Острожского, Николая-угодника и других святых помочь нам благополучно миновать опасный отрезок пути. И они, конечно, помогли нам. Тихонько, метр за метром, не спеша мы возвращались обратно: и повороты миновали успешно, и узкий-преузкий тоннель, и со встречной машиной разминулись каким-то чудесным образом - и вот мы снова внизу, на равнине.

Автобус мчится на восток; снова хорошая гладкая дорога; слева зеленая живописная долина, а за ней стеной встает угрюмый горный кряж.

- Вон обитель Василия Острожского! - говорит Предраг, указывая на белое пятно где-то посредине кряжа.

Ого! Даже не верится, что мы там были и что наши ноги ступали по священным камням этого монастыря.

Итоги

Мы проехали по дорогам Сербии и Черногории тысячу четыреста километров. Смена ландшафтов, смена впечатлений, разные лица, разные города и села. Одно было постоянным, верным, надежным, теплым и неизменным на всем нашем пути - радушие и любовь сербов к нам, русским людям, а через нас - ко всей России.

Протоиерей Владислав Свешников на одной из встреч с нашими сербскими братьями между прочим сказал:

- Если бы мне пришлось покинуть Россию, я хотел бы жить только в Сербии!

Тут в самый раз вспомнить об одном сербе, который любил нас, русских, любовью особенно трепетной. Серб этот - святитель Николай (Велемирович), епископ Жичский (память 5/18 марта, скончался в 1956 году). Его называли Новым Златоустом за его проповеди и поучения, а также за духовные писания. Во время Второй мировой войны он был заключен в концлагере Дахау, где духовно укреплял страдальцев. В послевоенной, "титовской" Югославии святитель боролся за сохранение монастырей, но вынужден был эмигрировать в Америку, где и скончался в русском Свято-Тихоновском монастыре. В 1991 году его мощи были перенесены в Сербию, в его родную деревню.

В 30-х годах угодник Божий жил в городе Битоле, на юге Македонии, и был ректором духовной семинарии. Именно здесь он составил молитву о русском народе, которую мне хочется привести. Эта молитва излилась из сердца сострадающего и любящего, чуткого и неравнодушного.

О всемудрый Боже, Чьи суды неиспытуемы и пути неисследимы, милостию внемли и услыши молитву нашу за Твой русский православный народ. Ты попустил, чтобы вернейший слуга Твой подвергся тяжким мучениям, как попустил мучения для первых апостол Твоих, пророков и праведников. Весь обнажен и изранен, брошен слуга Твой на гноище, как некогда праведный Иов, на посмеяние сатаны и поругание соседям. Мучения лютые, а человек слаб. Господи, помози! Воздвигни раба Твоего и уврачуй раны его. Знаем, Господи Боже наш, что Ты по всемудрому Промыслу Своему попускаешь страдания избранным Твоим, дабы, как злато на огне, через огнь страданий очистились и еще ярче засияли. Но не попусти, Боже, по милости и любви Своей, чтобы сатана долго посмеивался и лицемеры долго издевались над Твоим крестоносным народом.

Знаем, что Ты попускаешь испытания на самыя светлыя души для велией славы их и на страх и трепет неправедным и злым. Знаем, что и Твое славное Воскресение, Христе, совершилось после поруганий, Крестных мук и смерти. Посему мы в свете Твоего страдания восприемлем страдание русскогонарода и чаем воскресной его славы. Как для расслабленного при Вифезде не нашлось человека, дабы помог, дондеже Ты не пришел, так и сегодня для великого русского народа нет никого в мире, кто бы помог ему без Тебя, Боже наш и Спаситель наш.