Белые начинают… - [5]

— Проверяете свою версию о сером в перчатках? — не без усмешки спросил Парамонов.

— Все может быть, — отрезал Жемчужный. — Одно несомненно: недавно кто-то здесь пропутешествовал, вон — глина еще не засохла.

— Чужой?

— Валя утверждает, что свои ходят через калитку.

— Это не улика.

— Глина на заборе? Нет, конечно. Но на мысль наводит.

— На какую?

— Как раз о чужом…

— Я все хотел спросить вас, Валечка, — догнал отходившую от калитки Валю Жемчужный. — Скажите, зачем вы приходили к нам в управление?

— Мне показалось, что вы Сизова подозреваете. Но он действительно не играл с профессором в тот вечер в шахматы. Ему нельзя не верить. Он очень правдивый и честный человек. А Коля его почему-то особенно упорно допрашивал.

Она запнулась и умолкла. «Решительность Парамонова придется чуть охладить», — подумал майор и сказал вслух:

— Мы никого пока не подозреваем, Валечка, но допрашиваем всех, кто имеет прямое или косвенное отношение к профессору. Ряд вопросов к Сизову у меня, правда, еще есть…

— Между прочим, он сам хочет с вами поговорить… Может быть, выпьем чаю?

— С удовольствием. Вот и зовите его сюда. Вместе и поговорим.

Майор совсем не хотел чаю, но именно такой разговор ему был нужен — непринужденный, неофициальный.

Сизов оказался некрасивым, угловатым человеком лет тридцати пяти, с умными, насмешливыми глазами.

— Допрос за чашкой чаю? — спросил он, оглядывая накрытый стол и вазочки с вареньем, только что принесенные Валей.

— Юрий Константинович… — вмешалась Валя. — Не надо…

— Знаете, что самое трудное в следствии? — подчеркнуто спросил Жемчужный. — Создать атмосферу доверия, преодолеть внутреннее сопротивление собеседника. Вот вы внутренне сопротивляетесь. А почему? Не верите, ждете всяческих подвохов, сбивающих вопросов. А у меня единственное желание — послушать вас! Может, вы скажете какую-либо мелочь, которая откроет перед нами завесу…

— Какие уж тут мелочи, — перебил его Сизов: внутреннее напряжение его еще не угасло. — Давным-давно все переговорили.

— А телефонный разговор? — вдруг вспомнила Валя.

Сизов задумался:

— Ну, уж это действительно мелочь. Я даже забыл о нем.

— О каком разговоре вы забыли? — спросил Жемчужный.

— В субботу я пришел к профессору первым, вы это знаете. Когда проходил мимо его открытого окна, он с кем-то говорил по телефону. Я запомнил только одну фразу: «Не может быть! Какими судьбами?» Я постоял у двери, чтобы не мешать разговору, потом вошел в комнату. И еще запомнилось заключительное: «Надеюсь, старика не забудешь?».

— И профессор не говорил, кто ему звонил?

— Он хотел сказать, — вмешалась Валя. — Когда я принесла вино, дядя сказал мне: «Ты знаешь, кто сейчас мне звонил?» Но в это время показались на пороге Масловы. Они сразу стали что-то ему рассказывать. Я так и не узнала, кто разговаривал с дядей по телефону. — Валя задумалась и потом не совсем уверенно сказала: — Но, судя по тону, каким спросил меня дядя, я должна была знать об этом человеке.

— Может, это Мария Львовна?

— Нет, речь, по-видимому, шла о ком-то другом. Иначе, зачем бы он стал объявлять мне об этом так многозначительно?

— Возможно, вы правы, — заметил Жемчужный, допивая остывший чай.

6. НОВЫЙ ГОСТЬ

В этот момент скрипнула калитка.

От калитки к веранде смело шел человек лет сорока, в цветастой рубашке, лысоватый, с сединой на висках, без усов, но с широкой голландской бородкой, аккуратно подстриженной вдоль подбородка. В руках у него был большой мягкий чемодан, оклеенный с боков иностранными этикетками. Поставив чемодан у лестницы, он спросил:

— Я не ошибся, это дача Заболотского?

— Не ошиблись, — ответила Валя.

— А где же он сам?

Человек спрашивал вежливо, но без малейшей застенчивости или смущения.

— Позвольте узнать, кто вы такой? — спросила Валя.

— В известной степени — родственник.

— А именно?

— Степ-сон. По-английски — пасынок. Моя фамилия Шустиков. А ему скажите, что приехал Виктор Петрович из Ашхабада.

Валя смущенно взглянула на Жемчужного, но тот молчал, разглядывая этикетки на чемодане.

— Может быть, я не вовремя? — извинился гость. — Может, профессор уехал в город? Так я подожду…

Валя опять растерянно взглянула на Жемчужного, не зная, что отвечать. На этот раз он тут же пришел ей на помощь:

— Войдите на веранду, товарищ Шустиков, возьмите стул и садитесь.

— С кем имею честь? — спросил гость.

— С вами разговаривает старший инспектор уголовного розыска майор милиции. А профессор Заболотский, о котором вы спрашиваете, в прошлую субботу убит.

Гость растерянно оглядел сидевших.

— Как убит? — воскликнул он. — Я же в прошлую субботу ему из Ашхабада звонил.

— Вот после этого он и был убит.

— Кем?

— Ищем.

— Есть подозрения?

— Пока допросы. Вот и вас допросим, благо вы ко времени прибыли.

— Пожалуйста. Только у меня железное алиби. Жил и живу в другом городе. Только что прилетел из Ашхабада. Авиабилет и паспорт к вашим услугам.

— Где работаете?

— На ашхабадской киностудии. Снимаюсь в эпизодах, но регулярно. Сейчас в отпуску. У меня просьба… Разрешите немного пожить на даче…

— Пожалуй, лучше в гостинице.

— Хотя бы два-три дня.

— Попросите временную владелицу… Валя, не уступите ли вы ему на несколько дней свою комнату в мезонине?.. А сами перебирайтесь вниз.