Белые манжеты - [2]
Он не стал записывать: «2-я Останкинская, дом 3, корпус 1, кв. 390»; он запомнил эти слова и цифры как прекрасный сонет.
В тот же день Дима после уроков отправился взглянуть на дом, где живет Ксения. Чем ближе подъезжал трамвай к останкинской телебашне, тем тревожнее становилось Голицыну. Он поминутно оглядывался — не вошел ли в вагон кто-нибудь из одноклассников? Ему казалось, что пассажиры догадываются, куда и зачем он едет. Пылали щеки, пылала шея, пылали уши… Когда водитель объявил Вторую Останкинскую, Дима вздрогнул и сделал вид, что его это не касается, и проехал еще одну остановку. Потом он возвращался пешком, вглядываясь в номера, пока не вздрогнул от сочетания затверженных цифр: дом 3, корпус 1… Десятиэтажное здание пятидесятых годов, отделанное кремовой плиткой и обнесенное по карнизу сеткой, чтобы плитки не падали на головы прохожих, ничем не отличалось от квартала таких же громоздких и осанистых домов. Но Дима сразу же выделил его и запомнил на всю жизнь. Ему захотелось отыскать ее окна, ее подъезд, и он словно во сне, не вошел — вплыл во двор, обогнул батарею мусорных ящиков, стоянку «Жигулей», пересек собачью площадку, детский городок и наконец уткнулся в кирпичное крыльцо заветного подъезда. Теперь он уже знал, что не уйдет отсюда, пока не поднимется на ее этаж, не увидит ее дверь. И он вошел в подъезд, словно в кратер вот-вот взорвущегося вулкана. Все жильцы, которые попадались навстречу, дети и даже кошки казались ему существами совершенно особенными только потому, что жили под одной крышей с ней.
Ноги сами собой подняли его на третий этаж, и Дима замер перед пухлой чернокожей дверью с блестящей табличкой «Н. И. Черкасов». «Отец», — догадался он, прочтя незнакомые инициалы. Коленки сделались на удивление слабыми и все норовили подогнуться, так что хотелось сжать их руками. Черная дверь могла распахнуться в любую секунду, и на пороге появится — страшно подумать — Ксения.
Уличив себя в необъяснимом и постыдном страхе, юноша придумал себе достойное испытание. Он подошел к двери и, леденея от ужаса, нажал белую клавишу звонка: «Динь-бом»!
Робкая надежда — дома никого нет — тут же улетучилась при звуке легких шагов. Сердце оборвалось и завертелось волчком; в дверном проеме стояла Ксения.
— Ты? — удивилась она.
— Я, — сокрушенно подтвердил Голицын.
— Ну… проходи… — неуверенно пригласила девушка.
До сих пор Дима видел ее только в черно-коричневом школьном платье. И если бы она стояла сейчас в этом же строгом наряде, он никогда бы не решился перешагнуть порог. Но ничего страшного, уничтожительного, рокового при таком халатике, при смешных соломенных тапочках произойти не могло, и Дима вступил в святая святых — в дом Ксении Черкасовой. В памяти остались только неимоверно просторная прихожая, очень высокие стены, книжные шкафы, напольная ваза, на которую Дима чуть не наткнулся, и зеленый фаянсовый лягушонок, приткнувшийся возле телефона на фаянсовом же листке. Точно такая же пепельница стояла и у Голицыных на серванте. Диме показалось, что лягушонок подмигнул ему по-свойски, и сразу на душе полегчало: здесь, в этом чужом и почти враждебном доме, у него был маленький союзник. Ксения провела его на кухню, налила чаю, возник нелепый натужный разговор о последней контрольной по тригонометрии, о билетах к выпускным экзаменам… Поблагодарив за чай, Голицын попросил совершенно ненужные ему таблицы Брадиса и благополучно удалился.
Никто из класса так и не узнал об этом странном визите.
На выпускном вечере, когда вдруг до слез остро ощутилось, что такой слитный и уютный десятый «А» вот-вот должен рассыпаться и рассеяться в жутковато просторном мире, Дима отозвал Ксению за кулисы актового зала и объяснился в любви самым нелепым, самым старомодным образом. Он знал наверняка, что рассчитывать не на что, что обречен, никогда ее губы не скажут «да». Он знал, что его ждет полный крах, и все же решился сказать, выдохнуть из себя роковые три слова, и решимость эта, отчаянная и мужская, была единственным ему утешением…
Девушка в кремовом платье не рассердилась и не рассмеялась. Она с жалостью посмотрела на всклокоченного, обескураженного парня, взяла его за руку и сказала: «Пойдем». Она честно пробродила с ним всю июньскую ночь от Останкина до Красной площади, затем они пришли в Сокольники к Диминому дому, и Ксения, словно старшая сестра, убедившись, что несмышленыш-брат теперь в полной безопасности, поцеловала в лоб и попросила никогда больше ей не звонить и не искать никаких встреч.
Только потом, спустя много лет, Голицын понял, как добра была к нему в ту ночь девушка с ледяными глазами.
…Дома никого не было. Дима заставил себя сварить картошку, вскипятить чай, позавтракать и начать новую жизнь без Ксении из Останкина, бойцовскую жизнь московского абитуриента, столь неожиданно взрослую, тревожную и томительную…
Он поступил в институт радиоэлектроники и автоматики. И — о чудо! — через год встретил в читальном зале Ксению Черкасову. Она перевелась в МИРЭА с физического факультета пединститута.
Но радовался Голицын напрасно. Ксения позволила подойти к себе только через год — на третьем курсе. На четвертом она приняла приглашение сходить в Кремлевский дворец на «Дон Карлоса», на пятом пригласила к себе на день рождения. А летом после выпуска поцеловала… Поцеловала не то в щеку, не то в уголок губ. Дима долго потом вспоминал этот поцелуй и разгадывал его, как расшифровывают таинственную печать… Случилось это на перроне Ленинградского вокзала вскоре после вручения дипломов. Накануне, раскрыв заветные красные корочки выпускника-отличника, Голицын обнаружил в них невзрачную бумажку — повестку из военкомата. Ему предстояло отслужить в армии год. Всего-то год… Он даже рад был отчасти, что теперь можно будет писать письма и проверить себя в разлуке. Тем более что служить выпало на Севере, да еще на флоте.
В книге рассказывается о судьбах «нелегала из Кёнигсберга» – советского военного разведчика, работавшего под оперативным псевдонимом «Лунь», его боевого соратника – фотокорреспондента Сергея Лобова, их друзей и близких, опаленных безжалостным пламенем Великой войны. А контрразведчики – герои повести «Знак Вишну» – вступают в смертельно опасную схватку с отрядом террористов-«вервольфов», оставленных фашистами в небольшом городке Альтхафене, расположенном на берегу Балтийского моря…
Ha I, IV стр. обложки и на стр. 2 рисунки В. ЛУКЬЯНЦА.На II стр. обложки и на стр. 49 рисунки В. СМИРНОВА.На стр. 61 рисунки Ю. МАКАРОВА.На III стр. обложки и на стр. 110 и 127 рисунки К. ПИЛИПЕНКО.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга писателя-мариниста Николая Черкашина "Одиночное плавание" посвящена героической службе моряков-подводников 4-й эскадры Северного флота, их жизни, походным будням. В разделе "В отсеках Холодной войны" помещены очерки, построенные на острых эпизодах подводного противостояния морских сверхдержав в глубинах Мирового океана.
В книге известного писателя-мариниста, лауреата Всероссийской литературной премии им. Александра Невского Николая Черкашина собраны наиболее характерные факты чрезвычайных происшествий, случавшихся на советском Военно-морском флоте в годы Холодной войны. Автор анализирует причины нештатных ситуаций, рассказывает о мужестве и героизме моряков в экстремальной обстановке.Книга иллюстрирована уникальными фотографиями.
Они были молоды. Они верой и правдой служили Родине. Она не смогла их спасти. В чем причины их гибели? Автор пытается разобраться в этом, он стремится заглянуть дальше и глубже других и угадывает только ему ведомую правду этой трагедии…
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
В сборник включены повести и рассказы антирелигиозного содержания. Среди авторов — В. Тендряков, В. Беляев, Н. Евдокимов, А. Фитрат, Ю. Казаков и другие. Из предисловия читатель узнает о той реакционной роли, которую играют люди, фанатично исповедующие те или иные религиозные культы, о торжестве строгого научно-материалистического взгляда на религию в нашей стране.
Повесть о приключениях девочки Вари и мальчика Коли-Николая, живущих на берегу речки Простинки в Малых Выселках.Легенда о пушке из красной меди, будто бы когда-то утопленной в водах речки Простинки и полыхающей теперь таинственным малиновым пламенем из глубины реки, — это легенда о человеческом счастье, поиск которого важнее самой находки.
Роман рассказывает о послевоенной жизни школьной молодежи в Западной Украине. В жизни героев романа все обострено: война кончилась, а звучат еще выстрелы бандеровцев; через город проходят траурные процессии: хоронят убитых украинскими националистами людей. Всё в ребячьей жизни серьезно, порой — опасно, а каждая победа — яркая радость. Отсканировано и обработано: https://vk.com/biblioteki_proshlogo.
Сборник рассказов Станислава Романовского о жизни сельских ребят:Красный бакен.Певчая гора.Подснежники.Стихотворение.Отлунье.Парус.