Белые и черные - [81]
Очевидно, смелая цесаревна одержала победу. Рук от неё не отнимали и не отталкивали от себя… Склонённая покорно голова пылкой цесаревны мало-помалу поднялась. Вот она взглядывает на лицо матери. Видит по щекам её струйки слёз и бросается целовать плачущую. Поцелуи без слов уладили дело, которое снова растолковывать оказалось ненужным для обеих.
Вот уже сидят все трое на канапе, в объятиях друг друга.
— Так вы очень встосковались, не видев меня долго? — спрашивает сияющая мать.
— Да, мама, пожалуйста, не гневайся так вперёд! — снова начинает свою жалобу Елизавета Петровна. — Тебе самой это нездорово. Я и теперь не берусь тебе пересказать своего испуга, когда, схватив твою ручку, я почувствовала её холод — словно она была неживая… Вот что значит нас не видеть и ехать больной… с… — Она слегка погрозила пальчиком, что вызвало у всех троих улыбку.
Очередь ласки переходит к старшей цесаревне.
— Мамаша, мы с сестрой решили просить вас позволить нам приходить к вам непременно утром и вечером, как было при отце и как мы привыкли с детства. Уделите нам немножко времени и побольше вашего прежнего расположения и… мы будем вполне счастливы.
— Хорошо, хорошо… Аннушка, милая… приходи…
— И вы примете?
— Непременно!
— И запретите нам отказывать?
— Сделаю… сделаю…
— Докладывать о нас не нужно… ведь мы не кто другой…
— Да отчего же? Пусть доложат. Это вас не задержит… вы идите себе…
— Ещё я хотела просить у вас…
— Чего?
— Вас окружают люди, которые, конечно, любят вас меньше, чем я! — заявляет Анна Петровна.
— Как и я, — вставляет Елизавета. — Поэтому нам необходимо, наблюдая общую выгоду, в отсутствие ваше всегда быть в совете. Мы — будьте покойны — ничего не пропустим без внимания… Войти в дело не трудно, если хочешь узнать самое важное… и спросить можно чего не поймём…
— Но нам нужно быть с вашими министрами в совете, потому что они друг против друга коварствуют и враждуют, а от этого страдает дело… При нас они мало-помалу отучатся вмешиваться в дела своих личных счётов и начнут судить более беспристрастно, чем было…
— Согласна! Да я уже вас и сама назначила в совет. Тем лучше, если вы хотите входить в дела и судить. Мне приятно убедиться, что вы строго относитесь к своим обязанностям, к народу и государству и к нашему дому. Пока племянник и племянница ваши не вышли из детства, вы хорошо сделаете, входя в дела. За одно это намерение вы стоите примерной награды. Я вас украшу моим орденом.
И, говоря эти слова, государыня встала с места, подошла к комоду, отворила верхний ящик, в котором хранились алмазные знаки ордена св. Екатерины, достала две звезды и по очереди, сперва старшей, потом младшей дочери, возложила сама ленты и звёзды, сопровождая награды родственным поцелуем. Новые кавалерственные дамы тут же получили и поздравления.
Во время сцены поначалу почти драматической в комнате её величества не было никого, кроме трёх героинь. Но в мгновение, когда августейшие руки возлагали знаки ордена на удостоенных, — весь штат комнаты её величества оказался в полном сборе, и все поочерёдно приветствовали их высочества. Явилась и баронесса Клементьева.
Узнав в чём дело, Авдотья Ильинична присоединилась к толпе поздравляющих и, произнеся обычные заученные благожелания, подошла к государыне, поцеловала ручку и стала на колени с возгласом:
— Помилуй, государыня, меня бесталанную!..
— Чего же ты хочешь?
— Повели Ивану Балакиреву жениться на моей Дуньке!
— Я не могу принуждать ни его, ни твою племянницу…
— Не о принуждении прошу, а о разрешении…
— Охотно разрешаю, если моё разрешение поможет твоему желанию, но без принуждения с моей стороны.
— Матушка-государыня, повели только призвать перед себя Дуньку и вымолвить соизволь, что разрешаешь…
— Изволь… Позвать Дуню!
Никто не вызвался, а только все глядят одна на другую.
— Сходи же, Авдотья Ильинична, за ней сама…
— Позволь, ваше величество, Ивану меня заменить.
— Пусть.
— Ваня, ты здесь, батюшка? — запрашивает Ильинична и выходит в переднюю, в коридорчик, на крыльцо — нигде его нет.
Бежит наверх — и там его нет. Идёт на половину внучат государыниных — и там нет. Зато откуда-то мелькнула племянница.
— Тебя-то и надо, голубушка! Подь-ко сюда… тебя к государыне требуют.
Племянница, мрачная и расстроенная, недовольно повинуется. Приходят.
— Вот она, матушка… ваше величество!..
— Ты слышала, что тётка просит, чтобы я разрешила тебе выйти за Ивана? Согласна ты?!
Нет ответа.
— Что же ты молчишь? Говори!
— Наш союз не принесёт счастья ни мне, ни ему…
— Слышишь, Ильинична!
— Беспутная ты! Что выдумала? Давно ли мне говорила, что не позволяют… Зачем же ты меня обманывала?
— Я не властна теперь в себе… — И она упала без чувств.
Иван Балакирев, входя в приёмную, услышал последние слова и остановился посреди комнаты, ошеломлённый.
Государыня увидела, что верный слуга не в себе, и, раздвинув своих приближённых, подошла к нему, положила руку ему на голову и тихо произнесла:
— Ты, Иванушка, всегда бывал молодцом и теперь, я надеюсь, себе не изменишь…
Это ободрение как-то глухо отдалось в ушах бедняка, и он с усилием поднял опущенную голову. Один только тяжёлый вздох вырвался из груди, но воля одержала верх над порывом чувства и скрыла последствия удара, разрушавшего все надежды на счастье царицына слуги.
Предлагаемую книгу составили два произведения — «Царский суд» и «Крылья холопа», посвящённые эпохе Грозного царя. Главный герой повести «Царский суд», созданной известным писателем конца прошлого века П. Петровым, — юный дворянин Осорьин, попадает в царские опричники и оказывается в гуще кровавых событий покорения Новгорода. Другое произведение, включённое в книгу, — «Крылья холопа», — написано прозаиком нынешнего столетия К. Шильдкретом. В центре его — трагическая судьба крестьянина Никиты Выводкова — изобретателя летательного аппарата.
Преобразование патриархальной России в европейскую державу связано с реформами Петра I. Это был человек Железной Воли и неиссякаемой энергии, глубоко сознававший необходимость экономических, военных, государственных, культурных преобразований. Будучи убеждённым сторонником абсолютизма, он не останавливался ни перед чем в достижении цели. Пётр вёл страну к новой Жизни, преодолевая её вековую отсталость и сопротивление врагов.
Петр Николаевич Петров (1827–1891) – русский историк искусств, писатель, искусствовед, генеалог, библиограф, автор исторических романов и повестей; действительный член Императорского археологического общества, титулярный советник. Он занимался разбором исторических актов, а также различных материалов по русской истории и археологии. Сотрудничал в «Русском энциклопедическом словаре», куда написал около 300 статей по искусству и русской истории, а также был одним из редакторов Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона.
Роман Дмитрия Конаныхина «Деды и прадеды» открывает цикл книг о «крови, поте и слезах», надеждах, тяжёлом труде и счастье простых людей. Федеральная Горьковская литературная премия в номинации «Русская жизнь» за связь поколений и развитие традиций русского эпического романа (2016 г.)
Роман «Испорченная кровь» — третья часть эпопеи Владимира Неффа об исторических судьбах чешской буржуазии. В романе, время действия которого датируется 1880–1890 годами, писатель подводит некоторые итоги пройденного его героями пути. Так, гибнет Недобыл — наиболее яркий представитель некогда могущественной чешской буржуазии. Переживает агонию и когда-то процветавшая фирма коммерсанта Борна. Кончает самоубийством старший сын этого видного «патриота» — Миша, ставший полицейским доносчиком и шпионом; в семье Борна, так же как и в семье Недобыла, ощутимо дает себя знать распад, вырождение.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
«Юрий Владимирович Давыдов родился в 1924 году в Москве.Участник Великой Отечественной войны. Узник сталинских лагерей. Автор романов, повестей и очерков на исторические темы. Среди них — „Глухая пора листопада“, „Судьба Усольцева“, „Соломенная сторожка“ и др.Лауреат Государственной премии СССР (1987).» Содержание:Тайная лигаХранитель кожаных портфелейБорис Савинков, он же В. Ропшин, и другие.
В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.