Белые голуби - [29]
Вскоре после того, именно 6-го января 1799 года, рано утром приехал в Шлиссельбург нарочный курьер (камергер, ибо имел на заднем кармане ключ) с повелением привезти в Петербург для освобождения Шилова с другими скопцами. Но посланный не застал Шилова в живых: он умер в то самое утро, как тот приехал. Это поставило камергера в недоумение: он недоумевал, везти ли ему других скопцов, которых предписано было ему представить вместе с умершим. По совещании с комендантом крепости, генерал-майором Плуталовым, он решился пока оставить их в крепости, а Шилова не предавать земле до разрешения государева. Через двенадцать дней последовало повеление Павла Петровича предать тело Шилова земле, со всеми христианскими обрядами,[56] а заключенных одновременно с ним скопцов допустить проститься с его телом. Они нашли при гробе коменданта и священника. Из них Савельев и Агеев чрез сорок пять лет после того утверждали, что тело Шилова не только не было испорчено, но и не имело дурного запаха. В этом нет, впрочем, удивительного: дело было зимою. Шилова похоронили при подошве Преображенской горы, близ берега Невы, куда будто бы сопровождали гроб его: комендант генерал-майор Плуталов, плац-майор Юхарев, множество чиновников, народ и все духовенство. По восшествии на престол императора Александра Павловича, бывшие в заточении спутники Шилова освобождены и возвращены в экипажах в Петербург. В 1802 году, при коменданте Плуталове, плац-майоре Юхареве, разных чиновниках, священстве и множестве народа, стекшегося как из Шлиссельбурга, так и из Петербурга, гроб Шилова был вырыт, и тело будто бы найдено неповрежденным, и, по словам плац-майора Юхарева, передававшего это скопцу унтер-офицеру Трусову, оказался один только ноготь на пальце ноги почерневшим, но и то Юхарев относил к тесноте гроба. Мертвого Шилова причесали, потом, закрыв, положили в тот же гроб и, в сопровождении всех чинов Шлиссельбурга и посторонних лиц, перенесли выше на той же горе, туда, где оно и теперь находится. Здесь сначала была построена над могилой обширная деревянная часовня (будто бы иждивением коменданта, который был с покойным в дружбе). Могила скопческого предтечи сделалась предметом обожания с того времени, как Кондратий Селиванов стал свободно проповедывать учение свое в Петербурге. Белые голуби со всех сторон стали стекаться на поклонение этой могиле. Петербургские скопцы купцы Борисов и Шеметов сделали над нею прочный свод, а в 1829 году поставили существующий доныне памятник.
ХIII
Еще в Сибири Кондратий Селиванов сказал своим детушкам, пришедшим к нему на поклонение из Сосновки: «когда вы чан слез наплачете, тогда отец мой небесный меня к вам отпустит; теперь еще не время, я должен исполнить приказ отца моего небесного». Это было не ранее восьмидесятых годов прошлого столетия.
Чан слез не был наплакан, как Селиванов другим ученикам, приходившим к нему в Иркутск, по словам одной скопческой песни, сказал:
Веруя в непреложность обещаний отца-искупителя, стаями поднялись белые голуби из сел, из деревень и провинциальных городов во сретение грядущему
Они селились в Москве, а еще больше в Петербурге, стали заниматься торговлей, преимущественно золотыми и серебряными вещами, и разменом денег. При строгой бережливости, при скромном образе жизни скопцы скоро разбогатели, и некоторые из них сделались значительными столичными капиталистами.
В Москву белые голуби переселились преимущественно из Тульской и Орловской губерний, а в Петербург из Сосновки, Моршанска и других мест Тамбовской губернии.
В Москве белые голуби нашли готовые корабли. Обнаруженная в царствовании Анны Ивановны и Елизаветы Петровны хлыстовщина (квакерская ересь) не была искоренена. У Сухаревой башни продолжал существовать дом божий, основанный христом Иваном Тимофеевичем; в Ивановском и других монастырях оставались последовательницы учения людей божьих.
Сначала купец, потом капитан, Иван Максимович Лугинин (на Тульском заводе которого скопили Кондратий Селиванов вместе с Андреем юродивым) из своего московского дома сделал скопческую «сионскую горницу». Здесь белые голуби собирались для совершения радений, здесь производились и оскопления. Приказчик Лугинина считался главою московских белых голубей. Сам Лугинин подозревался в принадлежности к скопческой секте, и не без основания. Действительно, он был «скопец неоскопленный», то есть хлыст. Весь дом его был наполнен хлыстами и скопцами. Чтобы избавиться от подозрения, капитан Лугинин открыто содержал любовницу, которую знала вся Москва. Хитрость удалась: она избавила его от преследований главнокомандующего в Москве фельдмаршала князя Прозоровского.
Способ, употребленный коноводом московских скопцов капитаном Лугининым с целью отвести глаза фельдмаршала, зорко смотревшего за мартинистами и другими тайными обществами в Москве, послужил уроком «неоскопленным скопцам» позднейшего времени. Главными распорядителями скопческого братства нередко бывали и теперь бывают не подвергнувшиеся уродованию. Их иногда называли «духовными скопцами». В случае открытия скопческого корабля эти люди, чтобы отвлечь от себя подозрение, ссылались на то, что имели любовниц; являлись женщины и не по одной, а по две и по три, признававшиеся в связи с руководителем скопческого корабля; являлись даже дети, рожденные будто бы от незаконной их связи. Другие венчались в церквах и «для видимости» жили в одном доме со своими женами да кроме того держали по квартирам на своем содержании женщин единственно ради отвлечения от себя подозрений правительства. Это самая обыкновенная уловка неоскопленных скопцов.
Роман П.И.Мельникова-Печерского «В лесах» занимает особое место в русской литературе XIX века. Посвященный жизни и быту, стародавним обычаям раскольничьих скитов Заволжья, он своим широчайшим охватом действительности, глубоким проникновением в сущность жизненных процессов, ярко реалистическим изображением характеров снискал известность как одно из оригинальнейших эпических полотен русской литературы.
Книга П.И.Мельникова представляет собой вполне самостоятельное произведение, но в то же время является продолжением эпопеи «В лесах». В произведении воссозданы жизнь старообрядческого купечества Заволжья, быт, нравы и обычаи местного населения. Глубокое проникновение в сущность процессов, происходивших в старообрядческой и купеческой среде, талант психолога, бытописателя и мастера слова принесли романам «В лесах» и «На горах» известность и большой читательский интерес.
Из дорожных записок.Мельников-Печерский П. И. Собрание сочинений в 6 т.М., Правда, 1963. (Библиотека "Огонек").Том 1, с. 5–24.
Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Собрание сочинений в 8 т.М., Правда, 1976.
Мельников-Печерский П. И. Собрание сочинений в 6 т.М., Правда, 1963. (Библиотека "Огонек").Том 1, с. 144–160.
Из раскольничьего быта.Мельников-Печерский П. И. Собрание сочинений в 6 т.М., Правда, 1963. (Библиотека "Огонек").Том 1, с. 249–288.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.