Белоснежка и семь клонов - [25]

– Спасибо вам, доктор! – уже почти в спину удаляющемуся Дмитрию Коновалову сказала она.

Доктор оглянулся, весело подмигнул ей и побежал на консилиум. Ирина, взяв Тимурчика за руку, тихонько спускалась по многочисленным лестницам и переходам больницы. «Как приятно, что есть такие милые отзывчивые люди… И такие симпатичные, – размышляла она по дороге. – Они с Милой такая красивая пара, наверное, все смотрят и любуются! Не мне же, дурнушке неуклюжей, такого мужа иметь… Хотя, у меня вообще никакого нет… И наверное, уже не будет… Ну и не надо! Нам и так с Тимурчиком хорошо!»

– Правда, мой мальчик? – произнесла она вслух.

Тимурчик захныкал и стал проситься на ручки. Ирина подняла малыша и вздохнула:

– Нам с тобой руки подставить некому, но мы пробьемся, не пропадем! Сами будем тянуть – и вытянем! Мне совсем не тяжело, мой хороший! Ты теперь – мужчина моей жизни, и другой мне не нужен!

«Не хитри, не хитри, не обманывай сама себя – с чего бы это вдруг тебя посетила мысль о мужчинах? Ведь со времени развода с мужем у тебя никого не было, и ты никого не хотела! Признайся – хотя бы в самом темном углу своих мыслей – именно о таком мужчине, как этот милый доктор, ты мечтала все это время! Конечно, не о нем конкретно – да ты его и не знала до сегодняшнего дня – но об очень, очень на него похожем!»

Ирина летела домой, как на крыльях. «Все хорошо, все у нас хорошо! Тимурчик совершенно здоров! И на свете живут такие прекрасные принцы, как доктор Дима – так она уже немного фамильярно успела окрестить своего нового знакомого – и, может, мне повезет когда-нибудь такого встретить?»

Прогуливаясь от автобусной остановки, Ирина намеренно сделала крюк, чтобы обойти свой дом с другой стороны и пройти мимо третьего подъезда. Она не соврала доктору – на клумбу возле этого подъезда обращала внимание не она одна, но кто именно трудился над этим шедевром садового искусства, она как-то не знала. Да и когда, собственно, если ее целыми днями дома не бывает? Только в выходные, прогуливаясь с сыном по окрестностям, она могла рассмотреть где и что здесь расположено.

Сегодня она все равно уже отпросилась с работы по случаю визита к доктору, так что спешить некуда. На скамеечке возле третьего подъезда сидела красивая темноволосая женщина лет пятидесяти. Возле нее аккуратно прислоненные к краю скамейки стояли тяпка и маленькие грабли.

Ирина нерешительно повернулась в сторону подъезда:

– Простите, вы не подскажете, в этом подъезде живет Коновалова?… – молодая женщина сделала паузу, вспоминая не называл ли доктор Дима свою мать по имени, но не припомнив, добавила: – Не знаю, как ее имя-отчество…

Женщина с интересом посмотрела на Иришку и Тимурчика:

– Это я Коновалова. Зовут меня Мария Петровна. А откуда вы знаете мою фамилию?

– Понимаете, – смущаясь начала Ирина, – я сегодня была на консультации у вашего сына, и… и случайно выяснилось, что мы с вами соседи. Вот я и решила, что могу вам помочь… Дмитрий Иванович сказал, что вам помощь нужна… Ну, с огородом… Вот я и подумала…

– Не смущайся, девочка, присаживайся, посиди. Димочка у меня заботливый мальчик, но в инвалиды меня еще рано записывать. Для меня этот огородик остался чуть ли не единственным удовольствием в жизни. Я уже два месяца, как на пенсии, а какие у пенсионера развлечения?

«А как же внучка?» – чуть было не вырвалось у Ирины, но она вовремя остановилась. Правда, ответ на ее непроизнесенный вслух вопрос все-таки последовал:

– Внучка моя, Оленька, у родителей невестки. Они люди обеспеченные, образованные. Конечно, Мила, жена Димочки, доверяет ребенка своей маме. Ее можно понять – свекровь – не мать, а чужой человек.

– Я Милу знаю! Я работаю в университетском виварии, а она приходит туда делать эксперименты для своей диссертации.

– Да, да! Она умница, красавица! Не повторяй ей то, что я про внучку сказала. Она может обидеться, подумает, что я жалуюсь… и тогда я Оленьку… Пойми меня, я вижу, ты добрая девочка, не очерствело твое сердце, не ожесточилось, хотя пережить тебе пришлось немало…

Ирина удивленно посмотрела на милую женщину:

– Вы прямо, как гадалка…

Мария Петровна улыбнулась:

– Ты почти угадала! У нас в семье была одна полутайна-полулегенда. Мне мать рассказывала, что ее свекровь, моя бабка, согрешила в свое время с цыганом, и от этой связи у нее родился сын, мой отец. Когда она познакомилась с красавцем-цыганом, у нее было уже трое детей, но она не обабилась, а оставалась тоненькой, как девочка. Вот черноокий ловелас и соблазнил молоденькую красавицу, но когда узнал, что у нее муж и трое детей – сразу сбежал. О преступной связи узнал супруг, жестоко избил свою гулящую половину, но она выжила и к тому же оказалась беременной. Тут ревнивому мужу стало все ясно – жена собирается подбросить ему кукушонка. Мать мне рассказывала, что мужики в нашем шахтерском поселке очень рано теряли свою мужскую силу. Да это и понятно – работа на шахте здоровья не добавляет. Многие и до сорока лет не доживали, что уж там говорить о каких-то супружеских обязанностях, как это сейчас называют? Вот жены и подгуливали на стороне. Не все, конечно. Видать, бабуля-то моя слишком темпераментной была… А муж-то ее простил, и рос вместе с его родными детьми и цыганенок – мой будущий отец… Что это я так далеко в дебри веков удалилась? Ах, да! Это я к тому, что мне вроде как передалось умение предвидеть будущее и угадывать прошлое от моих неведомых цыганских предков…