Белоснежка и семь апостолов - [7]

— Точно?

— Точно. Сегодня выступление было очень удачным, сверхудачным, такого уже давно не случалось, но даже Венди заметила, что…

— Будет ей выходной. А насчет досрочного окончания сезона все-таки подумаем. Я как-нибудь с артистами договорюсь. Красноярск отработаем, а там видно будет.

— И еще.

— Еще не все?

— Ты занимаешься в свободное время?

— Не бойся, я в тонусе.

— Чем, если не секрет? Только телекинезом?

— Телекинезом. Ну, еще воздух гоняю. Да чем еще? В остальных ремеслах я полный профан. А что?

— У тебя цветовуха меняется. Чем-то твой дар прирастает, понять бы только чем… Нет идей?

Я пожал плечами. Новость вроде бы была приятная, но у меня внутри ничего не отозвалось. Глухо. Не знаю я, что там разглядел во мне Отто.

Да и не тянуло меня, если честно, приниматься за самокопание и отслеживать, какие побеги дает мой дар. История со странным зрителем выбила из колеи. Отто это понял.

— Зря я, наверное, тебе про этого рассказал. Паникер ты, Артемка, параноик. Ну да бог с тобой. Только нашим остальным не говори и от Владика шторься. А то знаю я тебя, сейчас будешь эту тему мусолить почем зря. Ладно, пошли до дому.

— Ты иди, если хочешь. А я еще погуляю, пока не стемнело.

Отто допил пиво, поставил стакан на асфальт и шаркающей походкой двинулся в направлении нашей стоянки. Черт, а он ведь выглядит как старик. Бодрый, сильный, но старик. А ему еще и сорока нет.

«Каких там сорока! — опомнился я. — Тридцать шесть всего…»

Что за день сегодня? Какие-то упаднические мысли в голову лезут, и ничего с ними поделать не могу. Болото. Отвлечься, что ли? Нет. Нельзя отвлекаться, надо разобраться в этих неприятных предчувствиях, в этих взрывоопасных мыслях. Какой-то вредный и склочный я стал в последнее время. Надо бы в церковь сходить. Кажется, в паре кварталов отсюда я видел часовню. А почему нет? Вот прямо так взять и зайти. Хоть свечку поставить за здравие наших артистов. Ведь правду Отто сказал: таланты они, самые настоящие таланты. Вот пойду и поставлю!

Часовенка была красивая. Маленькая, старая, в осыпавшейся розовой штукатурке. Потертая, но красивая. И благостная какая-то. Настоящая. Я представил, как приятно войти в прохладный сухой полумрак, пропитанный запахом ладана. Поглядеть на себя со стороны и задать давно уже вертящийся на языке вопрос: «Зачем я?» Я не был в церкви со времени своей инициации. Уже почти пять лет. И каждый раз обещал себе — вот в следующем году всенепременно… И каждый раз, давая себе обещание, понимал, что сам себя обманываю. В этот раз войти я тоже не решился.

Интересно — став магом, начинаешь по-новому воспринимать свои предчувствия. Все обретает смысл. Тревога перестает быть просто тревогой, а превращается в отчетливое чувство опасности. Нежелание делать что-либо рассматривается как защитная реакция организма. Неприязнь к человеку автоматически заставляет ждать от него зла. Оно, в общем, и у обычных людей так же, только у нас все гораздо сильнее и четче. И с церковью то же самое. С одной стороны, хочется туда — сил нет. А с другой — такой ужас охватывает при приближении, что просто караул. Куда это годится? Все-таки, видать, способности эти сверхчеловеческие — от лукавого. А может, наоборот: человек дозрел наконец до того момента, когда стал полностью «по образу и подобию»? Откуда тогда этот страх перед домом Господним? Загадка, которую нам, видимо, не решить никогда. Кто-то сказал: самая большая загадка для человека — это он сам. И верно же сказано, чертовски верно, прости господи. Чем ближе мы подползали к разгадке тайны нашего бытия, тем более сложные и изощренные препятствия ставила на нашем пути матушка-природа. Вот, пожалуйста, очередное. Откуда во мне взяться этой способности превращать железо в золото, или в платину, или в уран, не дай бог? Наука тысячи лет билась над проблемой превращения вещества, доигралась до ядерной бомбы, а я это делаю и даже усталости не ощущаю. Самые смелые из фантастов не могли предположить, что магия — это так просто. Никаких тебе пассов и заклинаний, никаких волшебных палочек и мудрых книжек. Подумал — получил. Откуда это во мне? Физически никаких изменений. Две руки, две ноги, почки тоже две. Голова такая же, как и раньше — постоянно всякими несуразными мыслями забита. Что добавилось? Добавилась способность изменять вещество…

Кстати, об изменениях. Чем там у нас купол часовенки покрыт? Ага, железо оцинкованное. Пускай-ка золото будет.

А конспирация? А что конспирация? Гори она огнем. Пусть думают, что чудо Господне. Глядишь, до завтра и не заметит никто. А завтра, надеюсь, нас здесь уже не будет.

Венди

Про то, что каждый из магов сможет свой дар совершенствовать и учиться у других — это Димка правильно сказал. Мало того что сможет — должен. Без этого никак. Грош цена твоему дару, если ты ничему не учишься у товарищей. Хотя бы на уровне «средней школы». Я, к примеру, кое-что переняла у Отто. Правда, он пытался открыть у меня что-то вроде третьего глаза, а вышло, что я стала видеть некоторыми участками кожи. Отто, помнится, долго смеялся. У меня «зрячий» лоб и тыльная сторона правой ладони. И с закрытыми глазами я воспринимаю мир вполне четко. Не в цветах, правда, а… как бы получше выразиться… в степени плотности, что ли. Все становится слоистым, и я запросто могу определить, бетонная стена передо мной или живой человек. Или так: стена, а за ней — человек. У Отто все по-другому. Он видит только живые объекты: людей, животных, растения и даже крупные скопления микроорганизмов. Но если он окажется в безлюдном и стерильном помещении, он будет по-настоящему слеп.