Белорусские земли в советско-польских отношениях - [10]
I съезд БРГ состоялся в Вильно в январе 1903 г. На нем была принята программа партии, близкая программе партии социалистов-революционеров. Национальная программа Белорусской рабочей громады была невнятной – свобода для всех народов России без уточнения ее форм. Не было даже требования автономии Белоруссии в составе России.
Под влиянием растущей популярности социалистов в России БРГ в конце 1904 г. сменила название на Белорусская социалистическая громада (БСГ). В период революции 1905–1907 гг. партия вела пропаганду в основном в деревнях. В городах доминировали российские, еврейские и польские социалистические партии и организации. В
1905 г. БСГ выдвинула идею автономии Белоруссии в составе демократической Российской Федерации. Каждый народ в составе федерации, по мысли лидеров БСГ, должен был иметь свой сейм, право избирать местных чиновников, говорить и писать на родном языке>103. В январе
1906 г. II съезд БСГ поручил руководство партией Вацлаву Ивановскому, Александру (Алесю) Бурбису и братьям Луцкевичам. Новая программа партии провозглашала борьбу за превращение России в демократическую федеративную республику и автономию Белоруссии с сеймом в Вильно.
Выборы в Государственную думу в 1907 г. ярко продемонстрировали степень популярности политических группировок, действовавших на территории Белоруссии. 80,5 % голосов получили общероссийские партии и про-российские (западнорусские) организации, которые апеллировали к единству всех православных подданных Российской империи. Блок же социалистических партий, состоявший из БСГ, ППС, Бунда и РСДРП, не завоевал здесь ни одного мандата.
Поражение на выборах заставило лидеров БСГ прекратить политическую деятельность и сосредоточиться на «органической» работе. О. Латышонок считает, что руководители партии, происходившие из шляхетской и чиновничьей среды, не сумели найти подход к своему потенциальному избирателю – крестьянству. Оно оставалось под влиянием официальной пропаганды, которая действовала через многие институции – школу, армию, административные органы власти и западнорусские общественные организации, а также православную церковь. Белорусский историк А.Ф. Смоленчук объясняет их провал жестким давлением со стороны российских властей, которые были обеспокоены растущим польским влиянием на местное население и считали белорусское движение «польской интригой», призванной лишить белорусское крестьянство его истинного – русского самосознания. Поэтому на выборах белорусское население было отнесено к русской курии, а белорусские кандидаты вычеркивались из списков. Победы русских правых партий на выборах в Белоруссии были обусловлены именно «административным ресурсом» властей, а не действительными симпатиями населения, которое было скорее просто равнодушно к политике, поскольку понимало, что не может оказать на нее реального влияния>104.
Активность немногочисленной белорусской интеллигенции была тем не менее достаточно заметной, чтобы вызвать протест со стороны российских националистических группировок. Издававшиеся в Минске и Вильне русские газеты «Белорусский вестник», «Минское слово», западнорусская «Белорусская жизнь» (с 1911 г. «Северо-Западная жизнь») вели постоянную идеологическую борьбу с «Нашей нивой» – основным органом белорусской интеллигенции. Издатели «Северо-Западной жизни», правда, не ставили под сомнение существования белорусского народа, но считали его литературным языком русский. Печатание книг и журналов на белорусском языке они называли польско-католической интригой>105.
Не получала БСГ и однозначной поддержки со стороны своих союзников по блоку на выборах. Социал-демократические группировки, то примыкавшие, то выходившие из состава РСДРП, придерживались порой противоречивых взглядов на национальный вопрос в России вообще и положение Белоруссии и права белорусов в частности. Бунд, наиболее многочисленная и влиятельная среди рабочих партий края организация, к началу Первой мировой войны пришел к принципу национально-культурной автономии вне областных рамок и равного развития всех наций России, прежде всего имея в виду интересы еврейского рабочего класса. Меньшевики в принципе поддерживали эту позицию. Возможность краевой автономии для Белоруссии и Литвы ими не рассматривалась>106. Большевистская фракция решительно возражала против деления партии по национальному признаку, видя в нем опасность раскола. Отрицая федерацию как принцип государственного устройства, она в то же время провозглашала право наций на самоопределение вплоть до отделения, имея в виду прежде всего Польшу и Финляндию. Белорусские национальные идеи не казались большевикам достаточно актуальными, чтобы отдельно заниматься этим вопросом. Характерно, что, когда большевистские ячейки в Белоруссии стали достаточно многочисленны, чтобы образовать районное объединение (весной 1904 г.), оно было названо в соответствии с полуофициальным административным наименованием края – Северо-западный комитет>107.
Не была благосклонной и позиция польской интеллигенции. Kurier Wileński, Przegląd Wileński и другие польские издания неоднократно утверждали, что «Наша нива» и книги на белорусском языке издаются за государственный счет, а главной целью всей этой деятельности является русификация народа, симпатизирующего польской культуре. В польскоязычной виленской прессе белорусский язык зачастую оценивали как грубую, простонародную речь, а его распространение – как способ оттолкнуть массы простого народа от польского влияния. Католиков-белорусов польские публицисты, как правило, причисляли к полякам. Одновременно они выражали опасение, что развитие белорусского движения может создать угрозу для польского землевладения в Белоруссии
