Белорусские коллаборационисты - [78]

.

В связи с тем, что белорусские офицерские и унтер-офицерские кадры были очень слабы, БЦР принял решение, а немцы целиком с ним согласились, провести переподготовку имевшихся офицеров и унтер-офицеров. С этой целью в Минске были открыты месячные курсы, рассчитанные на 50 офицеров и 150 унтер-офицеров. Курсы должны были проводиться один за другим, пока все офицеры и унтер-офицеры не пройдут переподготовку. После этих курсов планировалось открытие офицерской школы с шестимесячным периодом обучения для новых кандидатов в офицеры. Поэтому в плане мобилизации БКА было предусмотрено прислать из каждого округа на курсы в Минск специально для этого отобранных офицеров и унтер-офицеров. С немецкой стороны начальником курсов переподготовки был назначен СС-гауптштурмфюрер Шнайдер, который отвечал только перед фон Готтбергом, с белорусской – капитан В. Чеботаревич. Первые курсы начались в середине марта 1944 года. Причем слушателей на них прибыло даже больше, чем рассчитывали, – 50 офицеров и 200 унтер-офицеров. В первой половине апреля, после окончания курсов, все они сдали экзамен в присутствии фон Готтберга. После этого, в конце апреля, были открыты вторые курсы[478].

Однако, помимо переподготовки офицеров и унтер-офицеров, главной задачей минских курсов было, по мнению руководства БКА, привлечение на них молодежи, которая еще не служила в армии. Получив согласие фон Готтберга, БЦР провел соответствующие пропагандистские мероприятия, и, одновременно с третьими курсами переподготовки, во второй половине июня 1944 года была открыта офицерская школа, в которую приняли 250 кандидатов. В большинстве своем ими стали молодые люди с оконченным средним образованием и почти все члены СБМ. Как вспоминал один из слушателей школы, «это был в большинстве своем крестьянский элемент. Почти никто из них до этого не держал в руках оружие… Однако эта молодежь хорошо знала, где источники несчастий народа, и решила своими силами их ликвидировать. К занятиям в школе, пусть самым первым и элементарным, слушатели относились очень серьезно»[479].

Обучение должно было продолжаться шесть месяцев, после чего все слушатели могли получить первое офицерское звание. Этого, однако, не произошло, так как уже 29 июня 1944 года офицерская школа была эвакуирована из Минска в Вильнюс (Литва), чтобы не попасть под удар наступающей Красной армии. Со временем все будущие офицеры были включены в так называемую Бригаду вспомогательной полиции «Зиглинг», речь о которой пойдет ниже[480].

Всего же с марта по июнь 1944 года на курсах в Минске прошли переподготовку около 150 офицеров и около 600 унтер-офицеров. В целом с военной и политической точки зрения это были очень хорошие офицеры и унтер-офицеры, полностью преданные идее создания национальных белорусских вооруженных сил. Единственным недостатком было то, что их было явно мало для создания таких вооруженных сил. Поэтому некоторые окружные начальники БКА пытались решить проблему недостатка командных кадров по-своему. Например, в Слуцком округе офицерские и унтер-офицерские звания присваивали наиболее отличившимся, соответственно, унтер-офицерам и рядовым. К апрелю 1944 года здесь уже было сорок пять таких выдвиженцев. Однако, как признавал местный окружной начальник БКА С. Шнек, «в большинстве своем такие самородки были преданные народному делу, храбрые и самоотверженные, но слабые как командиры для организованной и дисциплинированной регулярной армии»[481]. Проблему подготовки кадров могла решить только окружная школа для унтер-офицеров, для создания которой тем не менее уже не было времени[482].

По свидетельствам и Кушеля, и Шнека, и ряда других лиц, отсутствие необходимого количества командных кадров для строевых частей было не единственной проблемой такого характера. Так, БКА испытывала крайний недостаток офицеров и унтер-офицеров специальных армейских служб: саперов, связистов и разведчиков. Этих специалистов почти не было ни в одном батальоне. Что же касается интендантских и медицинских кадров, а также кадров военных чиновников, то их было достаточно. Еще одним слабым местом БКА было отсутствие необходимого количества военных юристов и офицеров-пропагандистов[483].

Выше уже говорилось, что президент БЦР Островский принял на себя обязательство обеспечить БКА обмундированием. По его замыслам, ее части должны были создаваться как так называемые «белые банды», чтобы бороться с партизанами их же методами. В результате в чем люди пришли на призывные пункты, в том они и остались, а БЦР не имел возможности дать им униформу[484]. Только в мае – июне 1944 года некоторые батальоны БКА, в основном в Минске, получили униформу немецкой полиции, а саперные батальоны – униформу саперов вермахта. Большая же часть личного состава БКА носила собственную одежду и обувь, иногда довольно ветхого состояния[485].

11 марта 1944 года инструкцией начальника Штаба БКА были введены знаки различия для личного состава этого формирования. 5, а затем 12 апреля 1944 года двумя постановлениями БЦР личному составу БКА были присвоены офицерские и унтер-офицерские звания. А вскоре специальная комиссия подготовила проект униформы. Для каждого из 18 рангов, имевшихся в БКА, были разработаны варианты парадной, выходной, служебной и полевой униформы. Однако все эти проекты так и остались на бумаге. Единственным, что отличало белорусские формирования от других, одетых в такую же немецкую униформу, «восточных» частей, были знаки различия и символика. Так, у белорусов это были: бело-красно-белый флаг, использование которого было официально разрешено генеральным комиссаром «Белоруссии» 27 июля 1942 года, герб «Погоня» и «Ярыловский» крест. Все эти символы использовались в различных модификациях в качестве кокард, нарукавных щитков, петлиц и нашивок на униформе