Белокурые бестии - [20]

Потом Маруся подарила ему на день рождения игрушечного плюшевого кабанчика, очень большого, мягкого, коричневого, с маленькими белыми кожаными клыками, красным язычком и круглыми вытаращенными глазками. Николай, прижав кабана к груди, долго ее благодарил: «Спасибо Марусечка, спасибо, дорогая, лучшего подарка ты мне сделать не могла!», а потом взял кабана и торжественно усадил его на спину розовой свиньи со словами: «Ну вот, теперь моя скульптурная композиция завершена. Пара для моей свиньи найдена. Они будут трахаться.»

* * *

В начале передачи у Васи обычно появлялся маленький мальчик, васин сын, он сидел на большом деревянном кресле, болтая ножками, протягивал вперед ручки и лепетал «му-му». Кроме того, Вася придумал символ для своего агентства — сперва это была большая красивая пятнистая корова, но потом, поразмыслив, он сделал символом агентства маленькую собачку, она украшала вход в офис, и она же была изображена на круглой печати. Вася даже придумал своеобразное приветствие. Здороваясь с кем-либо из своих гостей во время передачи, он вскидывал вверх руку, как бы приставляя к своей голове рожки, и произносил «му-му», улыбаясь при этом своей обворожительной улыбкой. Эти же слова он произносил на прощание. И все гости, среди которых были весьма солидные и уважаемые люди, должны были отвечать ему тем же.

Рыжий вертлявый Сергей, приятель Васи, с которым он познакомился как-то в поезде, когда они ехали на кинофестиваль в Сочи, оказался очень активным юношей, он выпил у Васи весь спирт из буфета и уже подбирался к дорогому коньяку, но Вася вовсе не собирался ему это спускать, и периодически указывал ему его место. Сергей жил недалеко от Сенной площади вместе со своей глухонемой матерью: в одной комнате жила его мать, сорок кошек и шесть собак, а в другой комнате жил он сам.

Его мать, когда он был маленький, сдала его в детский дом, где над ним ужасно издевались. Воспитательница-садистка засовывала ему в штаны ледышки, и за шиворот тоже, и еще заставляла его пить собственную мочу, она делала то же самое со всеми детьми, но с ним чаще, потому что он был самый бойкий мальчик и просто не мог молчать. Он видел, как после работы воспитатели тащат домой целые сумки, набитые едой, а их кормили жидким супчиком, в котором не то, чтобы мяса не было, а даже вермишель встречалась очень редко. Потом его мать вышла замуж, и ее новый муж взял Сергея из детского дома обратно. Сергей очень полюбил его и называл «папой». С тех пор он вообще стал любить мужчин больше, чем женщин, потому что свою мать он просто презирал, хотя и чувствовал к ней некоторую жалость.

Большую часть времени он жил у своего приятеля, который тоже жил с матерью. Мать приятеля ужасно много жрала, она сжирала в день по две буханки хлеба, кастрюлю супа, если он покупал колбасу, то ему приходилось эту колбасу прятать, иначе исчезало сразу все, она сжирала также и сахар ложками, гречневую кашу, горох — короче, все, что находила из припасов. Поэтому Сергей и его приятель старались прятать то, что покупали, или же съедали сразу все, потому что они просто были не в состоянии позволить себе покупать столько продуктов. Приятель Сергея любил свою мать и совсем не желал ей зла, к тому же, она была блокадным ребенком, но он просто был не в состоянии удовлетворить ее гигантские аппетиты.

Сергей познакомился с Васей по дороге на фестиваль в Сочи, он ехал в составе съемочной группы фильма, где он снялся в эпизоде, ну а Вася делал передачу об этом фестивале. Они стояли вместе в коридоре, вдруг посмотрели друг на друга, и им все сразу стало ясно, они пошли в купе. Сергей вообще был очень добрый и привязчивый юноша, он полюбил Васю и потом долго у него жил и помогал ему: ходил за покупками, убирал квартиру и даже иногда еду готовил, а жена Васи, Светка, все время валялась на кровати, и не хотела ничего делать, а только вопила на Васю и на Сергея, хотя Сергея у них в доме только кормили, а за работу ничего не платили.

Правда, у Сергея была еще одна работа, он обслуживал пожилых людей, склонных к садомазохизму, он облачался в кожаные трусы и армейские сапоги, привязывал их к батарее, наливал им водки в блюдечко, заставлял лизать свои ноги, а если они отказывались, бил их хлыстом, при этом ему приходилось при необходимости оказывать им первую медицинскую помощь, потому что иногда у них отказывало сердце, ведь они были пожилыми людьми, и на этот случай у него всегда был с собой корвалол, валидол, и он специально закончил курсы медсестер и умел делать искусственное дыхание и массаж сердца. У него даже была своя клиентура по городу, и он, благодаря этому занятию, имел в месяц где-то долларов двести, но нерегулярно, к тому же, времена сейчас были тяжелые, и у пенсионеров не всегда были средства, они переживали материальные затруднения.

Однажды Светка заявила прямо в присутствии Сергея, что тот слишком много жрет, она сказала это прямо за столом во время обеда, и у Сергея просто кусок застрял в горле, он чуть не подавился — так он сам потом всем рассказывал. А Светка, в свою очередь, всем жаловалась, что ей было просто неудобно за него перед гостями, так как один ее знакомый как-то даже сказал про Сергея, что у него такой вид, будто крепостное право у нас никогда не отменяли.