Белоэмигранты и Вторая мировая война - [3]

При отсутствии законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти единственной организованной структурой в России, имевшей юридическое и моральное право говорить от имени страны, оставалась Русская армия. 20 ноября 1917 года Главнокомандующий Русской армией генерал Н.Н. Духонин был растерзан толпой большевистских матросов. Представителям высшего командного состава, не признавшим большевистского правительства, предстояло действовать по обстоятельствам. По инициативе генералов и старших офицеров Русской армии в разных регионах страны начали создаваться воинские формирования и административные структуры, совокупность которых принято именовать Белым движением. Одной из главных задач Белого движения, как уже говорилось, было восстановление в стране правопорядка и уничтожение большевистской анархии.

В ходе Гражданской войны последним главнокомандующим Русской армией стал генерал-лейтенант барон Петр Николаевич Врангель. Особое присутствие Правительствующего Сената в Ялте присвоило ему звание «Правитель Юга России». Войска и административный аппарат Врангеля были вынуждены в ноябре 1920 года оставить Крым — последнюю подконтрольную им территорию — и уйти за пределы России. Это было решение не об эмиграции, а только о временном отступлении, за которым должно последовать продолжение военных действий. По многим причинам продолжение борьбы в форме восстановления линии фронта откладывалось на необозримый срок, что превращало участников Белого движения в эмигрантов. Но главнокомандующий подчеркивал: «Принцип, на котором построена власть и армия, не уничтожен фактом оставления Крыма».[3]

Часть первая Организации русских эмигрантов на рубеже 1930–1940-х годов

Глава 1 Русский общевоинский союз

В науке до сих пор нет единого мнения о численности российской эмиграции 1917–1920-х годов, противоречивы и данные источников по этой проблеме. По сведениям Лиги Наций, всего Россию после большевистского переворота и Гражданской войны покинуло 1 миллион 160 тысяч беженцев. Американский Красный Крест отмечал, что-на 1 ноября 1920 года численность российских эмигрантов составляла 1 миллион 966 тысяч 500 человек. В дальнейшем в исторической литературе закрепилась цифра в 2 миллиона.

Современный исследователь называет шесть этапов эмиграции, которая с 1919 года приняла массовый характер. Первый этап был связан с уходом германских войск с территории Украины в январе — марте 1919-го. Второй — с эвакуацией французских войск с Юга России в марте 1919-го. Третий — с уходом из северной области России англо-американских войск в феврале 1920-го. Четвертый — с эвакуацией Вооруженных сил Юга России генерал-лейтенанта А.И. Деникина из Новороссийска в феврале 1920-го. Пятый — с уходом Русской армии генерал-лейтенанта П.Н. Врангеля из Крыма в ноябре 1920-го. Шестой — с поражением войск адмирала А.В. Колчака и эвакуацией японской армии из Приморья в 1920–1921 годах[4].

Зарубежную Россию составили не только беженцы. Более восьми миллионов русского населения проживало на территориях, включенных в состав Польши, Румынии, Чехословакии, Латвии, Эстонии и Литвы. Современный исследователь, ссылаясь на переписи населения 1920-х годов, приводит данные о том, что в Польше русскими записались 5 млн 250 тысяч человек, в Румынии 742 тысячи, в Чехословакии 550 тысяч, в Латвии 231 тысяча, в Эстонии 91 тысяча, в Литве 55 тысяч, в Финляндии 15 тысяч[5]. Они не покидали территорию бывшей Российской империи.

Российская эмиграция 1917–1920-х годов включала представителей многих классов, не исключая рабочих и крестьян. Российское зарубежье представляло собой сколок общества, но социальные группы были представлены не пропорционально. Поэтому эмиграция ассоциируется прежде всего с представителями дома Романовых, дворянством, духовенством, интеллигенцией, крупными предпринимателями, сотрудниками государственного аппарата, политическими деятелями, не принадлежавшими к большевистской партии. Чем выше был социальный статус того или иного слоя, тем полнее он был представлен в зарубежье. Исключение составляли военные, которых было около четверти от общего числа эмигрантов[6]. Этот факт определил лидирующее положение военных в Зарубежной России.

Наиболее крупный контингент, ведший традицию от первого ядра добровольцев, прибыл из Крыма в Константинополь в ноябре 1920 года. Россию в те дни покинуло примерно 70 тыс. военных. С ними эвакуировалось около 80 тыс. гражданских лиц.

Вопрос о возобновлении вооруженной борьбы с большевизмом был поставлен Врангелем еще до прибытия в Константинополь. План предстоящих действий обсуждался на совещании военачальников Русской армии на крейсере «Генерал Корнилов» в водах Босфора. Расчет делался на то, что при помощи союзников по Антанте — Франции и Великобритании — армия будет сохранена и до 1 мая 1921 года высадится десантом на Черноморском побережье России. Надежда на осуществление «весеннего похода» станет смыслом существования многих российских военных за рубежом.

Контингент Русской армии, состоявшей из трех корпусов, был размещен на территории бывшей Османской империи, в районах, контролируемых войсками союзников: 1-й армейский корпус генерал-лейтенанта А.П. Кутепова — на Галлиполийском полуострове; Донской корпус генерал-лейтенанта Ф.Ф. Абрамова и Кубанский корпус генерал-лейтенанта В.Г. Науменко — на острове Лемнос и на континенте — в Чаталдже, в 50 километрах от Константинополя; Военно-морская эскадра под командой контр-адмирала М.А. Беренса была отправлена в Северную Африку на базу союзников в Бизерте. В организованных для временного пребывания армии и флота лагерях поддерживалась воинская дисциплина, проводились тактические учения и двусторонние маневры. Были отремонтированы корабли. Сохранялись дивизии, полки, батальоны, батареи, эскадроны и военные училища. Происходило производство из юнкеров в офицеры.