Белое солнце дознавателей. Книга 2 - [37]

«… лот номер тринадцать — продано!..

…лот номер четырнадцать — продано!..

…лот номер пятнадцать — продано!..

… лот номер шестнадцать — продано!..»

— Наш аукцион подходит к концу, мы завершаем последние в этом сезоне «закрытые торги», и это последний лот сегодняшним вечером — номер семнадцать! — Распорядитель взмахнул рукавом и за сценой плавно начала перемещаться платформа, над которой вращался объект породы — кусок камня неправильной сферической формы, высотой в два моих локтя.

* * *

Северный предел, поместье Блау

Нижний уровень

Мистер Зиккерт пошевелил руками — цепи звякнули, пошевелил ещё раз и ещё, пока, наконец не начал вырываться, дергая в разные стороны.

«Повредит руки» — мелькнуло в голове у Луция. Цепи были надежные, крепления тоже — выдержат, должны, но на всякий случай, он сделал ещё несколько шагов назад, чтобы иметь пространство для маневра.

«Надеюсь, Кастус знает, что делает».

Одержимость — другого слова Луций подобрать не мог для поведения сюзерена в последние пару дней. Ревизорские дознаватели допрашивали детей на Юге, их — здесь. Конечно, допросом это не называли, но все знали, что смерть Аурелии оборвала последние нити плетений к артефакту управления «пустыми». Который должен быть у нее — просто обязан, но… его не было.

Зачем артефакт управления подчиняющими печатями Кастусу Луций понимал смутно, точнее — смутно верил в то, что у сира получится. По тому, как он тщательно восстанавливал части коробочки, присланной от Хэсау, как пытался найти взаимосвязи — было понятно, что мастер хочет воссоздать артефакт или понять принцип срабатывания.

Но вот зачем? Чтобы защититься или… чтобы управлять самому? Ответа на этот вопрос Луций не знал.

И теперь этот внезапный — совершенно — как снег в горах — эксперимент с мальчишкой.

Почему Зиккерт? Потому что его не хватятся? Потому что организм ослаблен и воздействие может быть усилено?

Нечасто Луций искренне радовался приближению старости — и ещё никогда так, как сейчас. Иначе с сира сталось бы проверить действие инъекций на нем — и он не смог бы возразить. Но в трактате было указано четко — чем моложе подопытный, тем выше шансы на положительных исход. Во взрослом возрасте — изменения могут быть непредсказуемыми.

А Глава очень четко озвучил задачи — «получить устойчивый положительный результат», и — «закрепить, сделав изменения необратимыми».

Подопытный экземпляр «З» — под таким именем мальчика внесли в лабораторный журнал. «Инъекции свежей крови тварей» — две дозы — результат отрицательный. «Инъекции свежей крови тварей, усиленной эликсирами» — одна доза — результат слабо положительный. «Инъекции крови заклинателей» — результата нет. Комбинации, изменение состава и расчетных параметров — и все это прямо на живом… объекте.

«Объект» сейчас смотрел прямо на него — глаза светились золотом в темноте. Объект, а не Зиккерт — так было проще дистанцироваться и не думать. Что мальчик чей-то сын, и чей-то внук, одно дело, когда идет война и совсем другое — так.

Падение дома Блау началось не сейчас и даже не при отце сира Юстиния — за сотню зим до — это пропустили, точнее сочли неудачным стечением обстоятельств, которое, как рок, преследовало семью.

И то, что сир решил использовать запрещенный способ, говорило только об одном — у Блау больше не осталось шансов.

Им просто их не дадут. Терять больше нечего.

После событий в Хадже этой зимой — Луций просматривал записи от лица сира несколько раз — собирали малый совет Севера. Скрепленные общей клятвой на крови — только Главы и одно доверенное лицо. Выводы были неутешительными — после падения дома Хейли, который просто отдали на откуп имперцам, каждый — каждый из клановсеверян — мог стать следующим. И… им просто нечего противопоставить «пустым».

Мясо, которое не чувствует боли, которое пойдет до конца, которое повинуется приказам, которое не остановится и не повернет назад.

Стало совершенно всё равно — исследования финансировала Мирия, через республиканцев, или это игры между Наследниками Запретного города и передел власти, который грядет в связи с тщательно скрываемой болезнью Императора. Важно было, что если «пустые» придут на Север, Север — станет пустым.

«Как не вовремя» — Луций вздохнул, поглаживая усы. Пленник притих и снова обвис на цепях, обнимая одеяло. Арка портала к Хэсау и шахта — как не вовремя, Великий, как же не вовремя.

Север и так всегда притягивал много жадных взглядов, а сейчас — особенно. Пять зим? Шесть зим? Сколько у них есть, до предсказанного магами-погодниками катаклизма? Тогда они будут защищены со стороны побережья — Мирии будет не до них — и один фронт закроется.

Подопытный вздрогнул, вдохнул глубоко, втягивая носом воздух, как зверь, и снова затих — выжидая — вены на руках вздулись от напряжения.

«Ждет. Охотится.» — с удовольствием отметил Луций, значит можно будет написать сиру — «начальная мыслительная деятельность присутствует», по крайней мере на уровне базовых инстинктов.

Указания он получил самые четкие — наблюдать, записывать, сообщать и… не приближаться. Не тварь — слабое ее подобие, но реакции предсказать невозможно. Он чувствовал бы себя спокойнее, будь дома хоть один из Блау. Заклинатели — управляют тварями, а как управлять мальчишкой, который теперь частично тварь, он не знал. При том, что ему запретили использовать «стазис» и любые магвоздействия, чтобы не нарушить чистоты эксперимента.