Беллона Карлеаль, или сестра изгнанника - [62]

   - Противостоять своим подданным? Это же полная ахинея! Как они могут… - принцесса запыхалась от невысказанных противоречий и закашлялась. Британика подала ей стакан с водой.

   - С тобой всё в порядке?

   - Да, это всё остатки от моей простуды. – Беллона выпрямилась и твёрдо заявила:– Я должна обговорить с отцом эту проблему. Я немедленно иду к нему.

   Распахнув дверь в покои Робина Третьего, его дочь наткнулась на то, как монарх обнимал Луизиану Арфа. Как от испуга отшагнув назад, Беллона опустила глаза.

   - Извините, я забыла постучать.

   - Ничего, – спокойно произнесла певица, – я всё равно уже уходила.

   Подняв сумочку со стула, Лузи выплыла из комнаты, как морская нимфа, неслышно и грациозно.

   - Ты что-то хотела, дочка? – растерянно озираясь по сторонам, спросил мужчина.

   - Я хотела поговорить о Робине…

   - О, прошу тебя, дай мне хотя бы здесь не думать о нём, – услышала она усталый хохот в ответ.

   - Папа, прошу тебя, я знаю, что всё гораздо серьёзнее, чем ты стараешься показать. Будь честен со мной, что угрожает Робину? Его лишат престолонаследия?

   Робин-старший посерьёзнел.

   - Белл, как быстро распространяются слухи. Это должно было остаться тайной Феира, неужели тут об этом уже говорят?

   - Мне только что сказала Британика. Но что в этом такого? Может быть лучше, если мои будущие свёкор со свекровью помогут нам в этой ситуации своим влиянием и могуществом?

   - Как ты не понимаешь! Девочка моя, как ты ещё наивна. – Король заговорил шёпотом: – Никому не смей говорить о том, что трон под Карлелями расшатался. Если твой брат лишится короны в будущем, то ты, соответственно, лишишься герцогского титула, а значит, не сможешь стать женой короля…

   - Так значит моё обручение…

   - Нет-нет, пока с ним всё в порядке. Ещё не всё потеряно и я пока ни в какую не поддаюсь уговорам и уловкам этих политиканов, министров и лживых советчиков.

   - Но если всё-таки сбудется то, чего все мы так боимся, – так же тихо начала Беллона, – если переворот произойдёт, и Робин останется не у дел?

   - Поэтому-то я и здесь. Я назначил следующее заседание в парламенте на начало июня, а твою свадьбу решено назначить на конец мая. То есть, при любом раскладе, ты успеешь стать законной будущей королевой Гейтс ин Лива, и никто не посмеет тебе ничего сказать.

   - Но папа, это же обман! – прошептала принцесса.

   - Это дипломатия, дочь моя. Но ты не забивай себе голову. Я всё уже устроил. Только помни – никому ни слова!

   «Обман, обман, – так и звучало в голове у девушки, – рано или поздно всё откроется. Какой будет кошмар, когда я обвенчаюсь с Лукасом, а он узнает, что я ничего собой не представляю. Он возненавидит меня!». Беллона молилась о том, чтобы её брат остался принцем и наследником. Впервые в жизни принцессе стало по-настоящему страшно за своё будущее. Она со страхом представила, что её обручение объявят недействительным, ей придётся искать другого мужа, а отец обязательно и незамедлительно займётся этим. С другой стороны, если она останется обычной дворянкой, ей никто не запретит выбрать в супруги человека более низкого происхождения. Но к чему теперь ей это, когда граф Аморвил погиб под топором палача?

Всю ночь Беллона проворочалась с боку на бок, раздираемая противоречиями, но не смогла придумать никакого выхода из создавшейся конъюнктуры, или того, как своим участием она может помочь родному государству.

На следующий вечер, в присутствии всей монаршей семьи Дьюс-Лоис, короли Робин и Руслан пожали друг другу руки, обозначив дату венчания – одиннадцатое мая, после чего первый немедленно отъехал обратно на Феир. Счастливый Лукас ласково коснулся талии невесты и посмотрел на неё с такой нежностью, что у неё защемило сердце. Как больно было сейчас думать, что, возможно, она обманывает этого человека, с которым у них только начало зарождаться доверие. Если бы она могла поделиться с ним своими переживаниями, душевными метаниями. Но Беллона была убеждена – стоит дать принцу хоть малейшую зацепку, что принцесса Феира недостойна стать его супругой, он тот час же ухватится за неё. Девушке безумно захотелось побывать ещё хоть раз на родине, до того, как её родиной станет Гейтс ин Лив.

   Наступило двенадцатое апреля. Беллона с фанатичностью считала каждый день до своего бракосочетания и каждое утро просыпалась с одной мыслью «Ну вот, начался ещё один день», а засыпала с другой «вот и прошёл ещё один день». Здоровье принцессы снова стало ухудшаться. Кашель, вместо того, чтобы прекратиться, начал возвращаться с прежней силой. Фрида скептически посматривала на свою невестку, как будто говоря: «Ещё болезненных и слабых нам в роду не хватало». Сама королева обладала завидным здоровьем, которое, казалось, не могла пошатнуть никакая хворь. Прогуливаясь с Ингрид, Британикой и Дорой, Беллона старалась ходить по тем местам, на которые падало больше солнца, словно согревающие лучи исцеляли и придавали сил. Из-за этого они теперь почти не бывали на том холме, с которого раньше наблюдали за Лукасом, скачущим на своём любимом коне, ведь это была самая северная часть дворца. Наследник сам, как бы невзначай, присоединялся к их променадам и порой просто не мог оторваться от своей наречённой, хотя когда это замечали, он обижался и делал вид, что это совсем не так. Зная, как та любит цветы, особенно розы, он отдал приказ охапками привозить их из парников, чтобы Беллона чаще улыбалась и чувствовала лето, по которому так соскучилась. Фрида сухо заметила, что сын так вскоре разорит королевские оранжереи.