Белларион - [84]

«Молниеносная операция, превосходный образец удачного взаимодействия различных частей армии» — так отозвался сам Белларион о победе при Нови, в которой французы потеряли не только Милан, но и Геную. Бусико с позором ушел во Францию, уведя с собой остатки своей потрепанной армии, и в Италии о нем больше никогда не слышали.

Следующим вечером в Генуе, во дворце Фрегозо, где устроил свою резиденцию Теодоро Монферратский и где временно расположился вышедший из строя Фачино, состоялся грандиозный банкет в честь сразу двух важных событий: победы над французами и восхождения Теодоро на генуэзский престол. Но если Теодоро являлся, так сказать, официальным именинником, то главным — и настоящим — героем был, конечно же, Белларион.

Он сдержанно принимал обильно сыпавшиеся на него поздравления и равнодушно выслушал как льстивую речь Теодоро, так и язвительные намеки Карманьолы на сопутствовавшую ему удачу.

— Вас не зря прозвали «счастливчиком?» — сказал ему этот честолюбивый рубака. — Хотел бы я знать, что произошло бы, если бы Бусико вовремя раскусил вашу хитрость.

— Такие размышления пошли бы вам на пользу, — с холодной вежливостью отозвался Белларион. — И не забудьте прикинуть, что могло бы случиться, если бы Буонтерцо догадался о наших намерениях на Треббии, а Виньяте предупредил меня в Алессандрии.

И Белларион оставил закусившего от досады губу Карманьолу переваривать смех своих соратников по оружию.

Но его беседа с принцем Теодоро носила более серьезный характер. Ему сразу не понравилась напыщенность похвал регента, и он ничуть не удивился, когда услышал предложения перейти вместе со своей кондоттой на службу в Монферрато. Беллариону стало ясно, что, во-первых, Теодоро намерен значительно увеличить свои силы, с тем чтобы теперь, когда его собственные цели были достигнуты, он смог бы без опаски разорвать союз с Фачино, а во-вторых, его, Беллариона, принимали за продажного, своекорыстного искателя приключений, никогда не задумывающегося о чести там, где речь шла о выгоде.

И расчетливое, алчное выражение, появившееся на лице Беллариона, убедило Теодоро, что он не ошибся в своих предположениях.

— Вы предлагаете… — начал было он и, запнувшись, украдкой взглянул на Фачино, сидевшего неподалеку от них в огромном малиновом кресле. — Лоджия пуста, синьор, — понизил он голос. — Не лучше ли нам уединиться в ней?

Они не спеша пересекли просторный зал, лавируя между празднично разодетыми гостями, и оказались на уютной, закрытой со всех сторон лоджии, выходящей на гавань с рядами лодок, дремавших под ночным небом возле длинного мола. Огромная галера с убранными парусами медленно скользила по поверхности воды, и лопасти ее гигантских весел поблескивали серебром в мягком лунном свете.

— Это очень выгодные условия, синьор принц… — приглушенным голосом произнес Белларион, провожая судно взглядом.

— Я надеюсь, что никогда и никого не ценю ниже его заслуг, — ответил ему Теодоро. — Вы — выдающийся солдат, мессер Белларион. Сейчас это бесспорный и очевидный для всех факт.

Белларион не стал спорить с ним.

— Я не могу понять, зачем вашему высочеству сейчас выдающиеся солдаты. Сделанное вами предложение подразумевает, что у вас есть какие-то далеко идущие планы. Но пока я, хотя бы поверхностно, не осведомлен о них и не представляю, какого рода служба меня ожидает, ваши условия остаются насколько привлекательными, настолько же и иллюзорными.

Теодоро с облегчением вздохнул и даже тихонько рассмеялся. Слава Богу, подумал он, что любопытство Беллариона продиктовано его жадностью, а не чем-либо иным. Однако он решил проверить свою догадку.

— Насколько я понимаю, в настоящее время вы не связаны никакими обязательствами с графом Бьяндратским?

— Абсолютно никакими, — не задумываясь ответил Белларион. — Чтобы отплатить ему за старые услуги, я согласился участвовать в кампании против маршала Бусико. Но кампания окончена, а вместе с ней выполнены и мои обязательства. Так что я вновь свободен, синьор.

— Я так и предполагал. Иначе, разумеется, не стоило бы и речи заводить об этом. Но вскоре у вас не будет недостатка в заманчивых предложениях, и поэтому я решил не терять времени даром. Могу лишь добавить, что ваше жалованье будет таким, что вы не пожалеете о своем согласии.

Тут регент назвал сумму, значительно превышавшую ту, что выплачивалась ему во Флоренции.

— Но вы еще не назвали своих условий. Я должен хорошенько взвесить их, а для этого мне хотелось бы знать ваши планы.

— Наш контракт заключается на три года, — промолвил Теодоро.

— Хм-м, он становится все более заманчивым, — отозвался Белларион.

— И более приемлемым?

— Не стану этого отрицать, — усмехнулся Белларион.

— Условия контракта самые обычные: вы исполняете мои приказания и сражаетесь с тем, кто в данный момент является моим врагом.

— Естественно, — ответил Белларион, но его голос чуть дрогнул, произнося это единственное слово. — Естественно… — повторил он и на секунду задумался. — Однако я предпочел бы не встречаться на поле битвы с синьором Фачино.

— Вы настаиваете на этом? — спросил Теодоро.

Белларион помедлил с ответом, словно боролся с угрызениями совести.