Bella Figura, или Итальянская философия счастья. Как я переехала в Италию, ощутила вкус жизни и влюбилась - [61]

Когда гроза закончилась, мы вернулись на свой берег Арно. Прищурившись, я смотрела на ее быстрые воды – а ведь она всегда казалась мне такой спокойной. Я представила, какой урон нанесло городу наводнение – самая страшная катастрофа, когда-либо обрушивавшаяся на Флоренцию. Эти величественные палаццо, задуманные как крепости, казались неуязвимыми и нерушимыми. А на самом деле город стоял лишь по милости Арно, и великое множество прекраснейших произведений искусства находилось всего в нескольких метрах от ее берегов.

С того момента я стала обращать внимание на мемориальные таблички о наводнении – они были повсюду: на домах, внутри музеев. «Il 4 Novembre 1966 l‘acqua dell’Arno arrivò qui»[111]. Теперь мои прогулки превратились в миссию – я пыталась отыскать следы наводнения, думая об огромной работе, проделанной людьми, убиравшими его последствия; о том, как они бесстрашно взялись за метлы и швабры и принялись очищать собственный город от вязкой, жирной грязи. Иностранцы, съехавшиеся в город, чтобы оказать помощь в реставрации памятников культуры, отмывали стены музеев, отдавали одежду тем, чьи пожитки были уничтожены водой. В одну из таких прогулок я зашла в ресторан «И Латини» – он первым открылся после наводнения. Семья владельца была из деревни близ Сан-Джиминьяно. Они привезли с собой оливковое масло, вино, цельные ноги ветчины и тонны хлеба и первым делом отмыли кухню, чтобы накормить всю Флоренцию. Годовщина наводнения была в начале ноября, но эти прогулки по городу, во время которых я пыталась соединить все памятники, пережившие наводнение, были моим собственным небольшим вкладом в историю о самом крупном стихийном бедствии, которое помнил город. И еще это было гарантией, что мне никогда больше не придется ходить в спортзал.

Пирог из инжира и рикотты

Из указанного количества ингредиентов получается 1 средний пирог

песочное тесто (я покупаю готовое);

450 г свежей рикотты;

3 яйца;

¹/₄ чашки коричневого сахара (или местного меда);

апельсиновая цедра;

корица (порошок);

свежий инжир, 8–10 шт.;

фисташки, посыпать готовый пирог.

Противень застелить бумагой для выпечки, затем уложить на нее песочное тесто и проколоть его вилкой. Разогреть духовку до 200 °C.

Приготовить начинку, смешав рикотту, два яйца, коричневый сахар или мед, немного апельсиновой цедры и щепотку корицы.

Выложить начинку на тесто, равномерно распределив, так, чтобы не задевать края (их потом нужно будет загнуть). Затем положить инжир, разрезав его пополам и удалив ножки. Смазать сверху взбитыми яйцами. Запекать до образования золотистой корочки (около 20 минут; проверьте дно лопаткой – оно должно пропечься до корочки). Остудить пирог и подать на стол. Перед подачей можно посыпать фисташками.

Варенье из инжира

Из указанного количества ингредиентов получаются 2 большие банки варенья

1 кг свежего инжира;

500 г сахара;

сок и цедра 1 лимона;

веточка розмарина или щепотка специй по вкусу (см. идеи от la mamma).

Инжир вымыть, удалить ножки и аккуратно снять кожицу. Смешать в большой кастрюле сахар и лимонный сок, а также немного лимонной цедры. Добавить травы либо специи по вкусу и довести до кипения на среднем огне, постоянно помешивая.

Убавить огонь и оставить варенье кипеть под крышкой по крайней мере час, периодически помешивая. Снять крышку и продолжить варить, постоянно помешивая, до загустения.

Разлить варенье по стерильным банкам, предварительно вынув розмарин или специи. Поскольку варенье не содержит пектина, в холодильнике оно будет храниться 3–4 недели.

10. Октябрь Sprezzatura, или Сила нарочитой небрежности

Продукт сезона: белые грибы.

В городе пахнет: виноградом.

Памятный момент в Италии: парковка в центре площади.

Итальянское слово месяца:Maremma maiala![112]

Октябрь – месяц света и тени, когда на средневековых стенах проступают силуэты кипарисовых деревьев, а послеобеденное солнце пронизывает лучами сосны вдоль улиц, ведущих к Сан-Миниато. Температура в городе стояла как в погожее английское лето, но рынок был полон осенних даров. Прилавок Антонио ломился от тыкв: рыжих, бежевых и темно-зеленых, в крапинку и ярко-желтых, приплющенных и похожих на звезды, таких причудливых форм, каких я в жизни не видела, – и даже сам Антонио не знал их всех по именам.

Еще были ящики разных грибов: белых с бурыми шляпками на широких, кряжистых ножках; маленьких сливочно-желтоватых майских грибов, похожих на шампиньоны, – по словам Антонио, они пользовались особенной популярностью в эпоху Возрождения; и еще были пестрые грибочки с гладкими, блестящими, овальными красно-оранжевыми шляпками на золотистых ножках. Это были опята, объяснил Антонио и рассказал – при помощи пантомимы, которая, как я подозревала, была его любимой, – что у них было и другое название: цезарский гриб, в знак особого почета среди древних римлян. Он насыпал мне в бумажный пакет немного сыроежек и майских грибов – белые были мне не по карману – и велел слегка обжарить их на сковороде с небольшим количеством масла, чесноком и травой под названием душевик, а потом положить все на брускетту.

И еще повсюду был виноград – значит, сбор урожая в виноградниках был в самом разгаре. В основном он был черный и красный, и очень сладкий.