Белла Ахмадулина. Любовь – дело тяжелое! - [20]

Сейчас, когда защита животных стала уважаемым делом и все больше людей относится к своим кошкам и собакам как к членам семьи, читать такие истории и смешно, и грустно. Ахмадулина и в этом опередила свое время, но как обычно в таких случаях, это приносило ей только славу «городской сумасшедшей» или еще хуже – «несоветского человека». Впрочем, ей было все равно. Она никогда не обращала внимания на мнение толпы.

В детстве у нас была замечательная кошка: мама купила ее для нас с сестрой на Птичьем рынке под видом русской голубой. Все мне говорили, что такой породы нет и что маму, как всегда, обманули.

Этой осенью, когда вдруг началось мышиное нашествие, в память о Мусе, которая прожила у нас шестнадцать лет, я стала искать в Интернете похожего на нее котенка – и нашла. Это был необыкновенной красоты кот, серый с голубым отливом, с зелеными глазами. Увидев его на фотографии, мы не раздумывали ни минуты и сразу же помчались за ним на другой конец Москвы. Маруся, моя дочка (ей четыре), знает, что к животным нужно относиться бережно, и все-таки бегает за Сергеем Сергеичем с одеялом и подушкой для куклы: хочет уложить его в кровать. Смотрю на нее и вспоминаю, как мы с Аней гонялись за нашей Мусей, пеленали ее и укладывали в кукольную коляску. Теперь пришла очередь Сергея Сергеича. Но наш кот не робкого десятка: он никого не боится, никогда не сопротивляется и только мурлычет, мурлычет. И мыши сразу все поняли. Сергей Сергеич похож на Мусю как две капли воды – теперь я точно знаю: русская голубая есть! Удивительно, но именно в тот раз маму не обманули!

У Муси всегда было множество котят. И вот однажды мы с мамой и Аней поехали на Птичий рынок, чтобы пристроить очередное потомство. К великой радости домочадцев, уставших от шумной компании. Через пару часов возвращаемся, в руках у мамы варежка, а в ней сидит… крошечный коричневый пудель. Его назвали Вовой. Он был лично знаком с Анастасией Ивановной Цветаевой, и она всегда обращалась к нему на вы: «Здравствуйте, Вова. Как вы поживаете?»

В своей книге Марина Влади, описывая их визит с Высоцким к нам в Переделкино, рассказывает, что мы спали вместе с собаками, а старая няня кормила нас и случайных гостей чем придется. Да, дома царил беспорядок, всегда было много животных, а еще постоянные гости – и всем нужно было где-то спать и что-то есть. Но это же здорово! На мой взгляд, современный мир слишком стерилен. Теперь люди даже гостей не приглашают – не дай бог наследят. Но как жить без друзей? Я тоже стараюсь, чтобы у нас бывали люди. Надеюсь, Марусе будет что вспомнить. Мы живем в том же доме, где жила мама, но он нам не принадлежит, и скоро, вероятно, придется с ним расстаться.

Елизавета Кулиева, дочь Беллы Ахмадулиной.

Собаки были у Ахмадулиной всегда и занимали немалое место в ее жизни. Они присутствуют в рассказах ее друзей и знакомых, в мемуарах ее мужей, в воспоминаниях дочерей и тем более в ее собственных интервью. «Я, как Анастасия Ивановна Цветаева, слово «СОБАКА» пишу большими буквами, – говорила она. – С детства подбираю бездомных животных, приношу домой, а теперь и дочерям отдаю».

Если Ахмадулину в интервью спрашивали о собаках, ее было буквально не остановить, она могла рассказывать о них часами. Например, уже в последние годы был у нее шарпей Гвидон, получивший имя в честь князя Гвидона из «Сказки о царе Салтане». «Со мной Гвидоша обращается тактичней, чем с Борей. Никогда спозаранку не будит, – говорила Ахмадулина. – Хотя в Боре он просто души не чает. А поскольку Гвидон – китаец, то и обожает хозяина как-то по-китайски. Он перед ним преклоняется. Это его бог. Я вам сейчас расскажу, как он ходит к старой Бориной машине. Когда мужу пытаюсь передать эту сцену, он просит: «Умоляю, не надо. Не разрывай мое сердце». А дело в том, что Гвидон к этой машине ходит, как в церковь. Нынешней зимой в холода она простояла под снегом. Но прежде Гвидоша в маленькой «Шкоде» проводил много времени. И вот он вкрадчиво к ней подступает, медленно наклоняется, задумчиво нюхает, нюхает. Он еще не в курсе, что Боря купил новый автомобиль. Надо сшить чехлы, чтобы можно было пускать туда Гвидона. Но собака явно что-то чувствует. Приглядывается к незнакомой машине, будто знает, что между ними есть связь. Вопросительно смотрит на меня. Я подтверждаю: «Твоя, Гвидоша, твоя».

Журналисты, бравшие у нее интервью для телевидения, тоже часто упоминали Гвидона. Они рассказывали, как Ахмадулина серьезно относилась к интервью, готовилась к ним, поднимала архивы и каждый раз за свои деньги сама вызывала гримершу, чтобы ее привели в порядок. И пока ее гримировали, Гвидон мог присутствовать, а вот муж не всегда. Ну а на время интервью все члены семьи, теперь уже и включая собаку, отправлялись в дальние комнаты. Ахмадулина понимала, что держать в узде столько времени ее балованного Гвидона будет трудно – он ревниво относился к чужим людям в квартире и однажды даже укусил за палец гримершу, решившую с ним познакомиться.

Кстати, этот шарпей Гвидон – собака загадочная. Вообще, удивительным образом все, что связано с Ахмадулиной, умудряется становиться загадочным, даже собаки. И конкретно с шарпеем таинственность в том, что у Андрея Вознесенского есть поэма «Шар-пей», которая, с одной стороны, перекликается с «Пациентом» Ахмадулиной, а с другой – сама полна стольких смыслов и подтекстов, что их обоих не раз спрашивали, есть ли связь между «Шар-пеем» Вознесенского и Гвидоном Ахмадулиной, и нет ли в поэме отголосков их прежних отношений. Но, судя по всему, Вознесенский этот секрет не открыл никому. Даже сама Ахмадулина говорила: «Там какая-то тайна, которую мне Андрей не открывает. Я очень удивилась, когда вдруг появилось его сочинение, спрашивала, что это означает, но ответа не добилась».