Белая змея - [52]

Его отряд застыл с руками на рукояти мечей, прикидывая, какова возможность пустить их в ход. Это была их работа, которую они хорошо знали. И тут стук копыт и грохот пропали так же внезапно, как и начались. Вся упряжка как будто провалилась в никуда. Один из солдат помянул богов.

— Призраки, что ли? — он посмотрел на Лидийца, который много раз приносил ему выигрыш в ставках.

Все замерли в ожидании — десять солдат, капитан, принц Корла и герой стадионов Саардсинмеи, в то время как от гробницы струился неясный свет и доносились отрывки чуждых молитв.

Затем неистовые всадники снова явились на Могильную улицу. Стук копыт приближался к ним. Через пару мгновений все осознали, что не так в происходящем — топот и грохот колесниц доносятся у них из-под ног, из недр земли.

И тогда земля дернулась.

Чувствуя себя подавленным, Катемвал был рад возможности посидеть за вином со старыми друзьями. Как и он, они сами добились всего от жизни благодаря удаче и мастерству, торговле и приключениям, в которых прошла их молодость. Вместе с саардсинским торговцем зерном Катемвал однажды охотился на волков. А путешествуя с добытчиком мехов из Кандиса, стал свидетелем двух законных, но от того не менее диких поединков между пятью братьями, делившими добро погибшего отца. Лишь один из братьев посмел пойти на убийство — этот заговорщик не умел проигрывать.

Вспоминая об этом и об иных делах прежних дней, приятели прогуливались, отослав носилки, по пути заглянув в пару приличных таверн, чтобы поужинать и выпить. Несомненно, ближе к утру Звезда и искры воспоминаний о молодости приведут их в публичный дом, где они и закончат эту ночь.

В самом начале своей прогулки друзья тоже прошлись до гавани, чтобы взглянуть на океан. Множество народу поступило так же, а кое-кто даже устроил пикник на берегу. Однако большая часть собравшихся выглядела отнюдь не радостно. Наделенные мудростью путешественников, повидавших много чудес, и размягченные вином, приятели решили, что пылающий океан любопытен, но не представляет угрозы. Они успокаивали растерянных людей — это какая-то причуда воздушных потоков, из-за которой передний край грозы спустился непривычно низко. О да… Над поверхностью моря все еще качался один из огненных шаров. Хотя среди них были моряки, которые клялись, что эта штука — порождение демонов, многие склонны были считать его всего лишь редкой разновидностью молнии. Придя к такому выводу, друзья двинулись дальше по нелегкой тропе удовольствий.

Незадолго до утра, ощутив, что жар молодости иссяк, а самочувствие ухудшается, Катемвал нанял мальчика с факелом и направился домой.

Со стороны моря к небесам все еще поднимались внушающие страх потоки света, ясно различимые между по-южному высоких крыш и стен садов.

Может быть, боги тоже решили немного развлечься — на свой лад. Они живут вечно и, наверное, скучают. Людей же избавляют от скуки мысли о краткости своего бытия. Катемвалу должно было исполниться семьдесят шесть, а Висам случалось прожить и подольше. Его отец умер ста пятнадцати лет от роду, но к тому времени его совсем замучили болезни. «Что ж, дорогой, еще несколько таких ночей, и ты рискуешь не встретить семьдесят шестой день рождения», — подумал Катемвал, следуя за ярким светлячком факела.

Но он сам не верил в это. Сон и кружка молока с пряностями приведут его в порядок. Тем более что рана Регера каким-то образом зажила, а ведьма мертва — он был уверен в этом, как если бы сам видел ее мертвой.

Они дошли до лестницы, ведущей к улице Драгоценных Камней, мальчик с факелом прыгал впереди, когда с берега неожиданно донесся ужасающий грохот. Он расколол ночь, заставляя глохнуть уши.

— Что там такое в порту? — воскликнул Катемвал. — Перевернулся один из кораблей с маслом?

Испуганный мальчик, уронив факел на ступени, обернулся в сторону моря, сейчас скрытого от них домами. Катемвал тоже обернулся. Позади в окнах домов заплясал свет.

«Нет, не пойду смотреть на это. Мне нужно в постель…» — пронеслось в мозгу у Катемвала.

Затем он упал.

Он не мог объяснить, почему это случилось. Ударившись о ступени, он ушибся головой и тупо подумал: «Больно, как ни крути, где же справедливость?» Но затем камень, на котором он лежал, пронизал его тело ритмичной дрожью, и Катемвал снова упал. Новый удар ошеломил его, и мир смешался, став безумной и загадочной вселенной, где стены подпрыгивают до неба, а потом накатил ужасающий сумасшедший звук, смешанный со звоном колоколов и криками ужаса, стирая, раскалывая и дробя в осколки все на своем пути…

Поскольку кран до сих пор не починили, колонна-дерево все еще возвышалась на сцене. Она стала осью вечернего разлада в театре, вместе с леопардами, которые во время выступления в танце Ясмат нервничали и не слушались. Сама Пандав невозмутимо отработала обычную программу — тело подчинялось ей, словно черная веревка. Когда закончилась репетиция, ночь уже почти уступила место дню. Однако актер, бывший любовником Пандав, уговорил ее снова уединиться в барабане колонны.

— Ты никогда не издаешь никаких звуков, только вздыхаешь, — недовольно заметил он, когда все закончилось. — Неужели тебе не нравится то, что я делаю?