Белая волна - [9]

На виду… Я замер.

Это действительно было просто. Это укладывалось в рамки вывихнутой логики этой безумной истории с пропавшей группой. Это объясняло нашу с Тигрой одинаковую ошибку. И… это мне не нравилось. Совсем.

Отряхивая пыль, я вернулся к ребятам. Антон с блаженной улыбкой устроился на куске бута, вытянув ноги поперек коридора. Мрачный, как рассвет на кладбище, Ян развлекался, измеряя ширину перекрестка в шагах.

— Убедился?

Я пожал плечами.

— Ян… вы везде искали?

Ян тоскливо посмотрел на меня взглядом учителя, не первый час втолковывавшего двоечнику, что дважды два все-таки — четыре, а не пять и не три.

— Где именно вы их искали?

— Там и там, — тоска уступила место раздражению уставшего человека, которого мучают глупыми и бесполезными вопросами, но я уже узнал все, что мне требовалось.

Ян пропустил щель, ведущую в завалы. Теперь я знал ответ. Правильный ответ.

— Стоп! А тут?

Тишина на перекрестке висела, наверное, целую секунду.

— В «Обвале»?! — хором спросили Ян и Антон.

— Почему нет?

Они оба уставились на меня так, словно я и был тем самым Балрогом, явившимся на перекресток и чистосердечно сознавшимся в содеянном.

— Ну, ты загнул… — ошарашено произнес Ян, — Мы конечно туда заглянули.

Мимоходом. Ты ведь не думаешь, что они туда полезли? Там же свернуть себе шею — раз плюнуть. Да кто туда полезет? Там ведь никто не ходит — даже Скиф. Да эти балбесы если бы и заглянули туда — испугались бы так, что… — Ян запнулся, — Они ведь не самоубийцы!

— Бат! Окстись! — Антон участливо посмотрел на меня.

— В любом случае — проверить просто, — я взглянул на Яна. Тот пожал плечами.

Проверяй, если хочешь.

Щель оказалась узкой. Обдирая ракушечник плечами, я протиснулся в нее ногами вперед. Длинный зал за щелью был перегорожен четырехметровой глыбой ракушечника, отколовшейся от потолка и наискось застрявшей между стен. На первый взгляд тут действительно никого не было.

На первый взгляд.

Я подошел к глыбе. Мелкая ракушечниковая крошка, покрывавшая камень, была стерта в нескольких местах. Чуть в стороне — смазанный отпечаток растопыренной пятерни — кто-то оперся на глыбу, перебираясь через нее. Свежий отпечаток. Несколько царапин рядом. Чьи-то каблуки? Подковки? Что-нибудь еще?

Я осторожно перелез через глыбу.

— Ну? — поинтересовались сзади.

— Лезьте сюда, — просто ответил я.

Сзади меня громко зашуршал осыпающийся ракушечник. Широкий луч аккумуляторного «коногона» ударил сначала в потолок, потом уперся в стену передо мной.

— Чтоб меня покрасили… — пробормотал Антон.

Снова послышался хруст бута. Второй луч света скользнул по стене, встретившись с первым.

— И где были наши глаза?.. — проворчал Ян.

На уровне моей груди, в стене перед нами начинался лаз. Узкая горизонтальная расщелина, шириной с небольшую книжную полку. Над лазом, слева, черным графитом было написано: «Обвалоопасная зона. Проход запрещен. КСС 29.09.62».

Рядом была неумело нарисована стрелка. Нарисована недавно. Нарисована мелом и потому плохо видна на фоне желтой стены. Стрелка указывала на лаз. На «Обвал».

Все действительно было просто. Они здесь были. Они полезли через «Обвал».

04:48

Осторожно вытянуть руку с фонариком. Немного проползти вперед. Еще. Еще.

Осторожнее. Потолок задевать нельзя (хотя, как это сделать, если лаз всего сантиметров сорок в высоту?).

— Бат, осторожно! Трещина!

Где-то впереди, в пятне света, мелькают рифленые подошвы прыжковых ботинок Антона.

— Уже вижу, — я передаю предупреждение Яну, ползущему позади.

С трудом развернувшись, в тесноте лаза, проталкиваю вперед ноги. Отлично.

Сползаем в трещину. Так. Сверху сыпется каменная крошка, снайперски точно попадая за шиворот камуфляжной куртки. Аккуратно распрямляюсь и, вывернув тело штопором, протискиваюсь в следующую щель. Тут узко. Настолько узко, что приходится ползти на боку, зажав фонарик в левой руке. Втянув живот, огибаю кучу камней, оставшуюся от угрожающе свежего микрообвала. Снова, сложившись втрое, протискиваю вперед ноги. Что-то похожее должен испытывать ползущий внутри измятой, скомканной в гармошку, соломинки для коктейля червяк… Только не спрашивайте зачем червяку заниматься подобными вещами.

Лаз круто уходит вниз. Головой вперед сюда лезть опасно. Переворачиваюсь на спину и медленно съезжаю вниз. В луче фонарика над моей головой успевает мелькнуть трещина, пополам разрезающая свод. «Блинчик». «Корж». Громадная плита ракушечника, почти отслоившаяся от потолка. Этакий дамоклов меч, размером четыре на полтора. По виду — центнера два. Или больше. Впрочем, пока ползешь под «блинчиком», желание оценивать его точный вес почему-то отсутствует. В этот момент жизненно важным является только одно — не зацепить потолок. Шестым чувством понимаешь, что этот висячий сюрприз только и ждет, чтобы на него лишний раз посветили фонариком. Случайный чих — и все эти центнеры с тихим вздохом лягут на тебя сверху. Даже если посчастливится после такого остаться в живых, то двухсоткилограммовый каменный «коржик» намертво заклинит тебя в узком ползуне. «Намертво» — чертовски точный эпитет для такой ситуации. Намного более точный, чем может показаться с первого взгляда.