Белая вода - [28]

Когда такси, в котором он ехал, резко свернуло, Римо их увидел. Они катились в разные стороны, будто решили выехать покататься.

– Для этой дороги – день как день, – проворчал себе под нос таксист.

Римо так и не привык к зрелищу своего дома, открывающемуся за последним поворотом. Собственно говоря, это был даже не дом, а кондоминиум, но квартиры в нем никогда не выставлялись на продажу по многим серьезным причинам. Не последней из них было то, что здание это раньше было каменной церковью.

Это была не совсем обычная церковь. Обычно у церкви наверху купол с крестом. А это было здание средневековой архитектуры, хотя выглядело вполне современным с его каменными стенами и двумя рядами чердачных окон.

И все же этот дом построен для отправления культа, а не для жилья. Мастер Синанджу выбил его у Харолда В. Смита при подписании контракта несколько лет назад. Мнением Римо никто не интересовался. А ему тоже было все равно. После долгих лет жизни на чемоданах приятно было иметь постоянный адрес. В этом доме у него было целое крыло.

Вот чего он не любил – это досужих замечаний таксистов.

– Вы здесь живете? – удивленно спросил тот, когда Римо попросил его остановить машину. – В этом каменном мешке?

– Этот дом принадлежит моей семье уже несколько веков, – заверил его Римо.

– Эта церковь?

– На самом деле это замок, перевезенный сюда по кирпичику из родового поместья в Верхнем Синанджу.

– А где это?

– Нью-Джерси.

– Там есть замки?

– Больше нет. Этот был последним, который вывезли оттуда, когда налоги штата на замки поднялись выше крыши.

– Он, видимо, был построен еще до Революции.

– И даже до «до Революции», – подтвердил Римо, сунув двадцатку сквозь щель в перегородке. Запас наличности он пополнил в банкомате аэропорта по кредитной карточке, которую носил в заднем кармане.

Перед дверью он позвонил. Потом позвонил еще раз.

К его удивлению, к стеклянным овалам двустворчатой двери шлепающей походкой подкатилась пухлая коротышка азиатской внешности с серо-седыми волосами. Одета она была в неописуемую стеганую кацавейку, которую нельзя было назвать ни в точности красной, ни определенно серой. Может быть, она была когда-то сиреневой.

Она посмотрела на Римо, мигнула по-совиному и открыла дверь.

– Кто вы такая? – спросил Римо.

Старуха отвесила поклон. Когда она подняла лицо, Римо рассмотрел его и решил, что она из Южной Кореи, а не из Северной. Это утешало. А то он было испугался, что это одна из кузин Чиуна, которая приехала погостить лет на десять.

– Мастер ждать вас, – сказала она на ломаном английском.

– Он сейчас в колокольной башне?

– Нет, рыбный погреб.

– Какой рыбный погреб? – оторопело уставился на нее Римо.

– Который быть в подвал, – ответила старуха.

– Ах, этот рыбный погреб, – протянул Римо, который никогда не слышал ни о каком рыбном погребе и был абсолютно уверен, что в подвале до сегодняшнего дня ничего подобного не было. – Как вас зовут, кстати?

– Я экономка. Имя не иметь значения.

И она снова поклонилась.

– Но у вас все-таки есть имя?

– Да, – ответила старуха, еще раз поклонилась и засеменила вверх по лестнице.

– Чиуну лучше бы запастись хорошим объяснением для всего этого, – проворчал Римо, ныряя в дверь подвала.

Подвальное помещение имело форму буквы "Г", как и само здание. Сквозь окна-бойницы пятнами падал дневной свет. Он ложился на длинный ряд холодильников вроде тех, в которых большие семьи хранят говяжьи бока и ноги. Холодильники были новыми и дружно гудели, Тут же стояли рядами булькающие аквариумы. Рыбы в них не было.

– Чиун, ты где? – выкрикнул Римо.

– Здесь, – послышался писклявый голос.

Римо хорошо знал этот писк. Он означал, что его обладатель недоволен. Чиун был расстроен.

Римо обнаружил мастера Синанджу в дальнем углу подвала, где когда-то был угольный бункер. Здесь все переменилось. Деревянная обшивка бункера была сорвана, а стенки обложены кирпичом. Кроме того, в нем появилась дверь. Она была открыта.

Римо заглянул внутрь.

Мастер Синанджу стоял посреди этого мрачного холодного помещения, и лицо его было похоже на маску мумии. Светло-карие глаза глянули на Римо. Они блеснули и прищурились.

Чиун был одет в простое серое кимоно из шелка-сырца. Без украшений. Полы кимоно касались верха черных корейских сандалий. Руки, спрятанные в широкие рукава, были скрещены на тугом и плоском животе.

Похожий на кнопку нос сморщился, и Чиун сказал:

– От тебя воняет санго.

– Санго?

– Акулой.

– Ах да. Она пыталась меня съесть.

Чиун вопросительно склонил голову набок по-птичьи, но выражения его лица в полумраке было не уловить.

– И?..

– Я съел ее раньше.

Римо улыбнулся. Чиун – нет. Голова его откинулась назад, отбрасывая резкие тени на пергаментные черты лица. Он был лыс, как пасхальное яйцо, и только два пучка пуха торчали над каждым ухом. С подбородка свисала бородка, похожая на тощий хвост белой мыши.

– Смитти уже рассказал тебе, что со мной случилось? – поинтересовался Римо.

– Нет. Несомненно, чувство стыда сковало его благородный язык.

– Я попал в точку встречи вовремя. Но судно кто-то потопил.

– И ты это допустил?

– Я ничего не мог поделать. Оно затонуло раньше, чем я прибыл.