Белая сорока - [64]

Бушер, казалось, не понимал, о чем говорил старик. Он стоял неподвижно, уставившись на рыбу, которой старик помахивал перед его носом. Но тут же его оцепенение прошло, широкое лицо и шея налились кровью, из горла вырвалось хриплое ругательство. Единым махом он очутился рядом со старым рыбаком, и прежде чем тот успел сообразить что к чему, его горло сжали сильные руки…

Все произошло так стремительно, что старик даже вскрикнуть не успел. Но Бушер, не рассчитав силы своего броска, поскользнулся, на мгновение оторвал руки от горла рыбака, забалансировал руками и, все-таки не удержавшись на ногах, упал. Вместе с ним свалился и старик. В ушах гудел пчелиный рой. Он поднялся на колени, схватил палку и хорошо рассчитанным движением ударил Бушера по голове.

— Тот вскрикнул и вытянулся на снегу. Увидев, что он не двигается, старый рыбак вытащил нож, отрезал от сетки кусок веревки и крепко связал ему руки и ноги.

— Вот мерзавец, хотел мне свернуть шею, как курчонку. Я тебе дам!

Больше ничего сказать не мог, слишком велико было потрясение. Он встал, сделал несколько шагов и уселся на перевернутую лодку. Тут к нему долетели голоса. Из дома бежали женщины, издалека раздавались крики мужчин. Рыбак только махнул рукой:

— Не хнычьте, бабы, видите, что я целый. Лучше помогите этого разбойника отнести в чулан.

Прибежал высокий молодой мужчина, племянник рыбака Ивар Рауминен:

— Что это за парень?

— Посмотри-ка, — предложил рыбак.

Ивар перевернул лежащего и, заглянув ему в лицо, отшатнулся:

— Перкеле… Да это тот немец, который вчера меня напоил.

— Он, он… Чудом меня не удушил, смотри… — На стариковском горле были видны красные полосы и царапины.

Ивар сплюнул:

— Негодяй! — Затем он повернулся к дяде: — Что с ним?

— Закроем его в чулан, ты бери лыжи и айда в сельсовет, пусть позвонят пограничникам. Там их и подожди, возвращайся вместе с ними.

Ивар пытался возражать, но старик предостерегающе поднял руку.

— Иди, говорю. Может, и меня уведут вместе с ним, но этот разбойник не должен пачкать нашу карельскую землю. Сначала помоги мне его отнести!

Бушера, который еще был без сознания, отнесли в чулан, положили на старые сети, и Ивар не мог отказать себе в удовольствии осмотреть его карманы. Из одного он вытащил автоматический пистолет, из другого — еще один, под пальто был пояс с патронами. Когда Ивар переворачивал Бушера, тот застонал, и молодой мужчина от него отскочил. Прежде чем уйти, он убедился, что заключенный крепко связан. На всякий случай крепче стянул веревку на руках и закрыл чулан. Затем он молча передал дяде найденное оружие и патроны, оделся, встал на лыжи и отправился в путь.

Старик подержал в руках пистолеты, осмотрел пояс с патронами и сел у окна. Тихо вошла жена, поставила на стол самовар и стаканы, положила руку на плечо мужа, сказала:

— Что поделаешь… И с таким волком ты хаживал! Ну, ну, не сердись, теперь ты его поймал, это главное!! Может, тебя еще похвалят…

Когда председатель сельсовета передал по телефону на погранзаставу сообщение Ивара, там не сразу поверили. Десятки людей уже два дня искали опасного убийцу и шпиона, не могли даже его малейшего следа обнаружить, а тут на тебе, пожалуйста, — его поймал в свою сеть старый рыбак Картонен!

Через минуту взревели аэросани, и пограничники направились в маленький поселок Корнаволок.

Тем временем Бушер пришел в себя и сразу понял, что его ждет. Он стал кататься по полу чулана, отчаянно стремясь разорвать веревки. Наконец ему удалось освободить ноги. Как сумасшедший, он бил в дверь, потом уперся в нее, вылетели филенки, но все напрасно. Тогда он разбежался, пытаясь высадить дверь плечом. Страх прибавлял ему силы, и, в конце концов, это ему удалось. Он очутился в коридоре, и когда, шатаясь, поднял глаза, то весь задрожал от злобы. Перед ним с ружьем в руках стоял старый Картонен. Курок был взведен, палец лежал на спусковом крючке. Стоило его только нажать.

— Собака! — зарычал Бушер. — Сейчас же выпусти меня, иначе тебе не жить… Наши тебя найдут…

Картонен даже не пошевелился. Он только сказал:

— Ни шагу, стреляю!

Бушер заскрипел зубами так, что, казалось, в комнатах было слышно, и сиплым голосом забормотал:

— Проклятый идиот! Думаешь выпутаться? Ха, ха, ха! Попадешься большевикам, они тебя за измену вздернут на сук. Меня, гражданина немецкого рейха, ни один красный палач пальцем тронуть не смеет… Да, да, меня — нет, а вот тебя — ха, ха, ха! Уж об этом я позабочусь, голодранец!

Картонен снова погрозил ружьем и сказал:

— Замолчи!

— Дедушка, дедушка, — раздался за спиной рыбака взволнованный детский голосок. — За озером что-то гудит, а самолета не видать…

Старик оглянулся на внука и успел только сказать:

— Иди отсюда…

В мгновение ока Бушер выбил ногой ружье из рук рыбака. Этим же ударом он попал ему в живот. Картонен упал, скорчившись на полу, и Бушер ворвался в избу. Он нагнулся над столом, схватил зубами один из своих пистолетов, затем снова выскочил в коридор, и, отшвырнув плачущего мальчугана, который упал возле дедушки, выбежал во двор. Огляделся. Увидел чурбан, в котором торчал топор, бросился туда, мгновенно перерезал веревки, которые связывали руки. Затем снова вбежал в дом, схватил свой второй пистолет и патронташ, несколькими прыжками снова очутился во дворе, перелез через низкий забор и бросился к лесу, подступавшему к самому поселку.