Белая скво - [11]

– Вы, наверное, не помните друг друга, – сказал Олуски. – Сансута, это твой двоюродный брат Вакора.

Сансута, ибо это была именно она, улыбнулась молодому индейцу.

Он не приближался к месту, где стояли отец с дочерью. Страстное красноречие покинуло его. Он не мог произнести простейшее приветствие.

Олуски, видя замешательство молодого индейца, пришел ему на помощь.

– Сансута была в гостях и только сейчас вернулась. Прошло много лет с тех пор, как ты ее видел, Вакора. Не ждал, что она вырастет такой высокой?

– И такой прекрасной! – закончил его фразу Вакора.

Сансута опустила глаза.

– Индейская девушка не должна слышать такую похвалу, – заметил Олуски, хотя при этом довольно улыбался. – Сансута такова, какой ее сделал Великий Дух, этого достаточно.

Девушка, казалось, не разделяла мнение отца. Она слегка надулась: комплимент был ей приятен.

Вакора снова потерял дар речи и как будто даже пожалел о своих словах.

Так красота побеждает храбрость.

– Что привело тебя сюда? – спросил отец. – Разве Сансута не знала, что мы советуемся с твоим двоюродным братом?

Красавица Сансута уже овладела собой. Она раскрыла губы, отвечая на вопрос отца, и обнажила при этом два ряда зубов ослепительной белизны.

– Сансута пришла пригласить вас на вечернюю еду, – сказала она.

Голос ее, мелодичный и мягкий, для слуха Вакоры прозвучал, как птичья песня.

Юноша был совершенно очарован.

Забыв о недавнем разговоре, забыв на время о своих мечтах и устремлениях, стоял он, как ребенок, восхищенно глядя на нее и слушая ее голос.

Заговорил Олуски.

– Идем, Вакора: нужно идти с ней.

Старый вождь пошел к лагерю, Сансута – рядом с ним.

Вакора шел следом, чувствуя что-то новое в сердце.

Это новое было – зарождающаяся любовь!

Глава IX. ИНДЕЙСКАЯ ДЕРЕВНЯ

Неделю спустя плоская вершина холма, поднимающегося над поселком, совершенно переменилась. Она вся заполнилась деятельной жизнью.

Исчезли голые столбы, которые раньше здесь стояли, на их месте появились удобные индейские жилища – вигвамы. У дверей нескольких вигвамов стояли копья с вымпелами – это были дома вождей.

В центре площадки располагалось большое, искусно построенное сооружение, возвышавшееся над остальными. Это помещение для советов племени.

У входов в вигвамы видны были их жильцы, отдыхающие или занятые какой-нибудь домашней работой.

У одного из вигвамов большая группа индейцев восторженно слушала рассказ престарелого вождя.

Этим вождем был Олуски, а среди слушателей была его дочь Сансута.

Как обычно по вечерам, индейцы собрались перед его вигвамом, чтобы послушать рассказы о доблести и добродетели, о деяниях предков в дни первых испанских поселений.

Индейцы – замечательные слушатели; в своих естественных позах, наклонившись вперед, чтобы не пропустить ни одного слова рассказчика, они представляли из себя удивительную картину.

Почтенный вождь, умело рассчитывающий каждый жест, своей размеренной речью и модуляциями голоса привлекал их внимание не меньше, чем содержанием повествования.

Отдельные эпизоды его рассказа вызывали рыцарские чувства, ужас или жажду мести, и слушатели казались полностью покоренными. Они опускали глаза, содрогались, дико осматривались со сведенными бровями и стиснутыми кулаками.

Как люди, не оторванные от природы, индейцы легко поддаются печали или радости, они не настолько цивилизованны, чтобы скрывать свои чувства.

Олуски среди них, самый заметный из всех присутствующих, казался патриархом.

Время и место гармонировали с темой рассказа.

Но вот рассказ Олуски подошел к концу. Герой его достиг триумфа, несчастная девушка из племени семинолов спасена, и рассказ, который держал слушателей в напряжении больше часа, завершился радостным союзом влюбленных.

– А теперь, дети, расходитесь! Солнце заходит на западе, приближается час совета, и Олуски должен вас покинуть. Возвращайтесь утром, и Олуски расскажет вам еще что-нибудь из истории нашего племени.

Молодые люди по просьбе вождя встали, с многочисленными благодарностями и пожеланиями доброй ночи они приготовились уходить. Вместе с ними собралась и дочь вождя Сансута.

– Куда ты, дочка? – спросил ее отец.

– К ручью, скоро вернусь.

Сказав это, девушка отвернулась, словно избегала взгляда отца. Остальные уже разошлись.

– Что ж, – немного помолчав, сказал старик, – возвращайся побыстрее. Не надо, чтобы Сансута гуляла в темноте.

Она что-то ответила и отошла.

Олуски еще немного постоял, опираясь, на копье, которое торчало перед его жилищем. Глаза старика были полны слез, а руку он прижимал к сердцу.

«Бедная девочка, – думал он, глядя, как в сумерках тает фигурка его дочери, – она никогда не знала матери. Иногда мне кажется, что Олуски был плохим отцом для Сансуты. Но видит Великий Дух, я старался исполнить свой долг!»

Тяжело вздохнув, он смахнул с глаз слезы и направился к дому советов.

Глава X. ПОРУЧЕНИЕ, ВЫПОЛНЕННОЕ ПОСЫЛЬНЫМ

Последуем за Сансутой.

Убедившись, что отец не может ее видеть, девушка пошла быстрей, но не в сторону ручья, а к роще виргинских дубов, которая росла у подножия холма.

Приближаясь к роще, она постепенно шла все медленней и наконец остановилась.

Дрожь пробежала по ее телу. Очевидно, она не была уверена в себе.