Белая Русь - [37]

Шаненя нарочито громко кашлянул в кулак, окликнул Ховру, которая возилась в грядах, и, топая капцами, пошел в сени. Ногой толкнул дежку, чтоб посильнее загремела. На пороге столкнулся с Алексашкой. Тот глянул мельком на Шаненю.

— Ну, как там пан?

— Дал, — Шаненя ухмыльнулся и затеребил бороду. — Пойдем в кузню. Там и поговорим.

2

В минувших войнах, которые вела Русь с Ливонией и Речью Посполитой, Пинск не стоял на больших шляхах, по которым тянулось войско. И все же город не раз палили и свои, и чужие. Час от часу налетали сюда крымские орды за поживой и ясыром. Оттого король Польши Стефан Баторий, дед короля Сигизмунда, велел обнести город с трех сторон высоким земляным валом и дубовым частоколом в три метра высотой. С четвертой стороны, южной, город защищала река. С тех пор Пинск не считался крепостью, какими были Быхов или Слуцк, но укрепления делали город труднодоступным. Пятьдесят лет назад укрепления пострадали и были частично разрушены грозным и жестоким предводителем повстанцев Северином Наливайкой. Долгие годы вал и стены оставались разрушенными, и только двадцать лет назад король Сигизмунд III, готовясь к войне с русским царем Михаилом Романовым, начал восстанавливать укрепления. Пятьсот подвод и еще столько же мастеровых хлопов согнало панство к Пинску. Мужики валили лес, стаскивали его к городу и ставили новые, крепкие стены. Тяжело было копать ров. Болота вокруг города. Возьмешь лопатой глубже — выступает теплая ржавая вода. И все равно копали, стоя по пояс в воде.

Теперь Пинску отводилось особо важное значение. Сейм имел намерение пустить войско через эти места на Украину, в тыл схизматику Хмельницкому. Но казацкие загоны и восставшая чернь Белой Руси расстроили эти планы. Более того, стало очевидным и другое — не миновать войны с русским царем. От лазутчиков стало известно, что Посольский приказ недавно разослал тайную грамоту, в которой приказано быть начеку «стряпчим и дворянам московским и жильцом, помещиком и вотчеником муромским, нижегородским, арзамасским, саранским, темниковским, да городовым дворянам и детям боярским муромцом, нижегородцем, арзамасцом, мещеряном…». А ежели царь возьмет под свою руку черкасские земли, стрельцы царя Алексея дойдут до Пинска, и баталии здесь могут быть жаркие. Войт пинский, полковник пан Лука Ельский после разгрома отряда пана Валовича послал срочного гонца в Несвиж и просил гетмана Януша Радзивилла прислать арматы, порох и ядра. Януш Радзивилл прочел письмо, зло выругался и выставил кукиш: на плюгавый загон разбойника и схизмата Небабы не нужны арматы, и порох на него жечь — непристойно. Его порубят саблями рейтары. Вместо пушек в Пинск прибыл тайный нунциуш папы Иннокентия X монах Леон Маркони. Он имел долгую и трудную беседу с Лукой Ельским и достопочтенным ксендзом Халевским, а также с гвардианом пинским ксендзом паном Станиславом-Франциском Жолкевичем, приехавшим из Вильны. Нунциуш Леон Маркони поведал о решимости папы строго наказывать бунтарей и дал понять Луке Ельскому, что меч карающий должен падать со всей силой… Говорил еще монах Маркони о том, что Поляновский договор, по которому король Владислав отказался от своих прав на русский престол и признал за Михаилом Романовым царский титул, — страшнейшая и непоправимая ошибка. Теперь царь Алексей себя великим государем именует и настолько укрепился в политической и светской жизни Европы, что ни один спор уже не может быть разрешен без участия Москвы.

На бунт черни в Белой Руси папа Иннокентий X смотрел с тревогой не потому, что горят панские маентки. Разве впервые поднимает голову чернь? Порубят снова быдле кочаны, и на том будет конец. Сейчас решается судьба земель, которые были под властью Речи Посполитой. Потеря их — это прежде всего потеря престижа Ватикана и денег, денег, денег… Кроме того, Русь медленно, но уверенно двигается к прибалтийским землям, где интересы короны были не меньшими. Радовали сейм и все шановное панство сложные отношения Руси с Турцией и Крымом, хотя в войне с Речью Посполитой союзниками Москвы были Швеция, Турция и Крым. Но эти же державы были и соперниками Москвы в отношении Литовско-Польского наследства: свейский король претендовал на польскую Прибалтику и Литву; Турция и Крым — на Украину. Вместе с тем, борьба со свейским королем за Балтику толкала Русь к союзу с Речью Посполитой, то есть отказаться от своих претензий на Украину. А на это русский царь не согласится… Может быть, и легче было б решать все эти дела, может быть, и состоялся б тайный разговор с царем Алексеем Михайловичем, если б не хитрый, как лиса, и мудрый боярин Посольского приказа Афанасий Ордин-Нащокин, который благоволит к схизматику Хмельницкому, а черкасов называет не иначе как братьями… Правда, по другим сведениям Ордин-Нащокин мечтает о союзе с Речью Посполитой и о славе, которой покрылись бы славянские народы, если б все они объединились под главенством Руси и Речи… Но доподлинно известно, что отказ от Украины и союз с Речью Посполитой русский царь отвергает и на сие не пойдет.

Полковник Лука Ельский во всех этих сложных и запутанных отношениях разбираться не хочет. Это дело будущего короля, сейма, Януша Радзивилла, возглавлявшего посполитное рушение на Белой Руси. Он видел реальную угрозу Пинску — загон казацкого атамана Антона Небабы, хотя, со слов капрала Жабицкого, войско черкасов малочисленное и необученное. И если б Небаба не обманул пана Валовича и не зашел ему в спину — разгром схизмата был бы неминуем.