Белая роза, Черный лес - [4]

– Фреди, – сказала она, – ты видишь, что я делаю? Я хочу знать, что ты со мной. Без тебя я не справлюсь.

Она уже много месяцев не произносила его имени, не позволяла себе. Слишком тяжело. Уж лучше не думать о прошлом, постараться притушить боль. Но сейчас он ей нужен, нужна его любовь. Франка пыталась вспомнить эту любовь, извлекала ее из сердца по капле, словно воду из колодца в пустыне. Сжав кулаки, она тяжело вздохнула и вышла из дому.

Ветер прекратился, воздух был мертвенно недвижен. Франка взялась за привязанную к саням веревку и побрела по снегу. Следы, оставленные по дороге сюда, не замело и не заметет до следующего снегопада. Кто угодно по ним ее найдет. Еще два часа их будет укрывать тьма, а позже любой, кто выйдет прогуляться, может их увидеть. И как она объяснит, почему везет на санях бесчувственное тело летчика люфтваффе?.. Ладно, потом подумает, а пока самое главное – заставить себя переставлять ноги.

Всю дорогу Франка боялась, что он умер. И что его ищет гестапо. Вдруг люди заметили парашют, а прыгнувшего не нашли просто из-за пурги? Тогда за ним уже идут. На Франку нахлынули тяжелые воспоминания: допросы, тюремная камера, холодные серые глаза гестаповца. Лишь дойдя до поляны, она немного успокоилась. Воспоминания сменились более насущными заботами – как избежать ареста.

На поляне было по-прежнему пусто. Франка прислушалась. Ни звука. Деревья под плотным тяжелым снегом стояли недвижно. Франка еще подождала, но поняла, что лишь теряет время. Парашютиста пока никто не видел, а вот если она промедлит – очень скоро увидят. Она тщательно огляделась и двинулась к снежной пещере. От входа осталось отверстие размером в ладонь, и Франке пришлось его расчищать. Незнакомец по-прежнему лежал на спальном мешке без сознания, его грудь равномерно поднималась и опускалась.

– Эй! – позвала Франка. – Вы спите? Вы меня слышите?

В ночной тиши ее голос прозвучал гулким эхом. Незнакомец не шевельнулся. Франка похлопала его по плечу – никакой реакции. Близился рассвет, надо действовать. Она взялась за стропы и потащила. Стропы натянулись – и только. Тогда она крепко уперлась ногами в снег и потянула изо всех сил. Тело поползло и вскоре оказалось снаружи. Франка буквально рухнула рядом, задыхаясь. Осталось погрузить его на сани и протащить три с лишним километра. Сущие пустяки.

Франка лежала на снегу, глядя на мерцающие звезды. Усталость брала верх – желание спать казалось неодолимым. Как было бы прекрасно – закрыть глаза и поддаться этому желанию. Мышцы рук и ног буквально горели. Однако останавливаться нельзя, остановка означает поражение.

Длина саней – меньше полутора метров. Рост капитана – примерно метр восемьдесят. Уложить бы его на сани и тянуть, а ноги пусть бы волочились по снегу. Да только вот обе ноги сломаны. А с головой так уж точно не поступишь. Франка подтащила сани к раненому, подумала. Как ни старайся – ноги не уместятся. Можно, правда, кое-что предпринять.

Франка сходила в пещеру за рюкзаком, достала оттуда веревку, которую видела раньше. Отрезала шесть кусков примерно по полметра. Понимая, что придется задержаться, она достала из кармана бутылку и влила раненому в рот немного бренди. Часть пролилась мимо, но часть он проглотил. Франка тоже сделала глоток и почувствовала, как внутри потеплело.

Потом она подобрала несколько веток поровнее и потолще и положила рядом с раненым. Предстояло самое трудное. Она сняла перчатки и, стараясь не обращать внимания на холод, сосредоточилась на деле. Одной рукой взялась за его лодыжку, а другую сунула под штанину и нащупала место перелома – чуть ниже колена. Следовало бы заняться этим сразу, как только она его нашла, но тогда было не до того. От ее прикосновения лицо раненого исказилось; Франка сильно потянула за лодыжку, и кость встала на место. Затем приложила с двух сторон ветки и привязала их веревками, зафиксировав ногу. Франка проверила узлы – все держалось надежно. Она взялась за другую ногу, ощупала кость. Здесь перелом был не такой страшный. Франка легко вправила кость и привязала ветки.

– Кто же ты такой? – тихонько промолвила она и замерла, будто ждала, что он сядет и ответит. Он не произнес ни слова, только ветер опять закружил по лесу.

Было уже почти семь. Франка взялась отстегивать парашют. Оставлять его на раненом не стоило – он бы волочился по снегу. И вообще – людей и за меньшее казнили. А оставишь здесь – его найдут, и возникнут совершенно ненужные вопросы. Лучше уж рискнуть, взять с собой. Если их поймают, куда хуже, чем парашют, будет присутствие этого неизвестного. Франка свернула нейлоновый купол и положила на грудь раненому. Потом привязала его веревкой к саням вместе с парашютом. Обмотала потуже, но так, чтоб он мог дышать. Вот и готово. Она взялась за веревку и потянула.

Сани двинулись по мягкому снегу. Первая сотня шагов далась сравнительно легко: путь лежал по ровной поляне. Зато дальше шли заросли деревьев и замерзший ручей, и пройти там с санями можно было только по тропе – а это увеличивало риск кого-нибудь встретить. Франка подумала о тех, на кого рискует тут наткнуться, а еще о том, что из-за нацистов люди совершенно перестали друг другу доверять.