Белая птица Харкадара - [8]

Ирина с Аней прошли дальше. Я подошел к ним.

— Вот это кухня, там горница, две спальни. Вы смотрите сами. Вот тут вход в подпол.

Я ответил:

— Ирина, давайте решим, когда едем в город. Может не стоит суетиться, сегодня-завтра все посмотрим, вы мне покажете, расскажете, а я вас отвезу в воскресенье вечером. Мне все равно придется еще закупать всякое барахло в городе, так что все будет нормально.

Ирина согласилась, Аня обрадовалась, что будет в деревне. Ирина сказала:

— Вы пока ходите здесь все смотрите, а я с Аней схожу к тетке. Потом вернусь, вы все вопросы и зададите. Может еще, — она улыбнулась, — сходим искупаться.

— Договорились, — ответил я.

Ирина с Аней ушли, а я издалека любовался Ириной фигурой. Потом подобрал слюни и начал обход будущих владений. Я уже решил, что да, я покупаю этот дом. Хороший добротный дом, на каменном фундаменте, с прочными стенами.

ГЛАВА 4

Утром, после легкого завтрака, Урюнг Тыгын вызвал своего верного десятника Кривого Бэргэна и сказал ему:

— Мне сегодня плохой сон был. Завтра выезжать, а мне неспокойно на душе. Я сегодня буду в городской Управе, говорить буду. Потом к Старухам пойду. Скажи Ильясу, пусть приготовит дары. И еще. Мы поедем через земли Серой Лисы и Чёрного Медведя. Ты знаешь. Пусть Ильяс приготовит им подарки, я не хочу их видеть. Ты отправил Мичила и остальных?

— Бикташ уже уехал, остальные нет.

— Тогда задержи их. Скажи, что до земель Серой Лисы мы пойдем дорогой Отца, да пребудет с ним слава. Потом караван пойдет дальше, а мы свернём в сторону от аулов. Так же пройдем по земле Чёрного Медведя. Пусть Талгат выезжает вперед, выберет дорогу, и разгонят всяких бродяг. Мичил и Айдар пойдут с караваном. И отправишь завтра Тойонам подарки, пусть скажут, что я спешу в Урун-Хая, и не могу почтить их своим присутствием. Всё, иди.

— Хорошо, господин. — Бэргэн поклонился и вышел из комнаты.

Первым делом надо проверить, как его родня собирается в дорогу.

Он прошел на женскую половину, где его встретил гвалт, ругань и суета. И это всего-то две младшие жены и одна внучка. Хорошо, что старших жён оставил в улусе, иначе в дорогу не собрались бы никогда.

Тыгын поморщился, постоял, плюнул и пошел дальше. Однако, пройдя несколько шагов, вернулся. Он внезапно почувствовал желание. Зашёл к женщинам, взял за руку младшую жену, молодую и худенькую Дильбэр и повел в одну из спален. Не раздевая жену, задрал подол её халата и овладел ею. Дильбэр заплакала. "Опять плачет", — подумал Тыгын, — "надо будет подарить её кому-нибудь". Дильбэр он взял в жёны три луны назад, из одного из дальних наслегов[7], и она до сих пор не привыкла к жизни в городском доме Тыгына, и каждый раз тихо плакала, когда Тыгын входил к ней. Возможно, её обижали другие жены, но это никого не волновало. Тыгын вышел во двор, и не заметил, как другая младшая жена, широкобедрая Айбану, закусила нижнюю губу и на глазах у нее блеснули слезы.

Тойон прошелся по двору, среди суеты нашел Ильяса, хранителя амбаров. Возле повозок тот раздавал указания, народ подбегал, убегал, что-то тащили, что-то паковали, увязывали тюки, работа кипела.

— Ильяс, тебе Бэргэн все сказал?

— Да, господин.

— Тогда вот что. Моих жен и родню погрузишь в кибитки и отправишь большим караваном по дороге. А я с Бэргэном и Сайнарой пойду другим путем. Приготовь все на вьюках, без кибиток. И найди мне двух девок покрасивее, в прислугу. Дашь со мной народу, сколько надо, самых верных выберешь. Ты останешься в городе.

— Слушаюсь, господин.

— Подарки Старухам отправишь, как будут готовы, сразу к Храму, пусть меня ждут. Я позже там буду.

— Слушаюсь, тойон.

Солнце уже показалось над вторым куполом храма Тэнгри, осветило двор Пора выезжать в управу, на малый муннях тойонов.

Тыгын прошел к конюшне. Здесь суеты не было. К Тыгыну подбежал конюший, склонился в поклоне, доложил, что все лошади здоровы. Тыгын с размаху ударил его камчой по спине, разодрав ватный халат. Конюший взвыл:

— В чем я провинился, о Пресветлый Тойон?

— В том, что конюхи распустились и предаются праздности. Вчера Сайнара-хотун[8] жаловалась, что твои конюхи глазеют на нее с бесстыдством. Поэтому ты сейчас найдешь того конюха и дашь ему пять плетей за то, что он пялился на нее, и еще пять за то, что пока он глазел на госпожу, он не смотрел за конями! Отправишь его в дальний наслег, пусть собирает кизяк и любуется на коров. В следующий раз я прикажу выпороть не только всех конюхов, но и тебя! Иди, прикажи, пусть седлают Мохсогола.

Тыгын еще раз несильно хлестнул его, показывая, что не сердится и прошел дальше в конюшню. Проверил на выбор трех лошадей, остался доволен. Конюший свое дело знает, но пороть все равно надо. Стоит только недосмотреть, как погубят всех лошадей.

Мохсогол, любимый жеребец Тойона уже был оседлан и стоял, перебирая стройными ногами. Тыгын вскочил на него, проехался по двору. Показал Бэргэну растопыренную ладонь и махнул рукой. Пятерка стражи сразу же заняла место за Тыгыном и они выехали за ворота.

Тем временем внучка тойона, раздала указания служанкам, что и как паковать, какие наряды брать, вышла на крыльцо дома, посмотреть на порку конюха – развлечение, какое-никакое, в этой скукотище городской жизни. Нечасто дед порол слуг, посмотреть стоило. Тем более что пороли недоумка, который недавно пялился на нее, как на простую девку. Впрочем, ничего интересного не случилось. Сайнара же думала о другом. Завтра они поедут в степь. А урок никто не отменял, надо идти учить, иначе дед будет ругаться. А может и плёткой отходить. Строгий дед, но добрый.