Белая овца - [54]

– Но стены не могут остановить абсолютно всех Гриммов. Например, Неверморы способны их просто перелететь. Поэтому, если Гриммы действительно являются бездумно-агрессивными, и их интересует лишь охота на людей, то почему стаи тех же Неверморов всё еще не кружат над Вейлом?

Ублек не стал сразу же отвечать на этот вопрос, что заставило студентов снова начать шептаться между собой. Некоторые с удивлением смотрели на Жона, другие же переглядывались, похоже, просто не понимая, о чем вообще сейчас шла речь. И это обстоятельство немного огорчало.

“Реми, вот ты, например, чувствуешь себя бездумно-агрессивным?”

“Скорее бездумно-заскучавшим”, – проворчал тот. – “И я бы сказал, что в лучшем случае ощущаю себя пассивно-агрессивным”.

– Довольно интересная точка зрения, мистер Арк, – наконец произнес Ублек. – Я полагаю, вы сделали правильные выводы, хотя и должен добавить, что мы просто не знаем, как именно устроены Гриммы. Возможно, их способность чувствовать людей ослабевает с увеличением расстояния, и те из них, кто оказались слишком далеко от человеческих поселений, могут быть просто не в состоянии их обнаружить.

– Тогда как объяснить Невермора на церемонии посвящения? – продолжил настаивать на своем Жон. – Или вообще Гриммов в Изумрудном лесу? Если я не ошибаюсь, то они всё еще на нас не напали, хотя лес находится рядом и просто кишит ими. Несмотря на всю нашу защиту, тот Невермор долгие годы жил здесь, но всё равно никого даже не тронул.

– Кроме вас, – заметил Ублек.

– Ну да, но даже в этом случае он не особо и старался, – это высказывание вызвало еще больше шепотков, а кое-кто из студентов даже присвистнул. – Моя позиция заключается в том, что я вообще не уверен, правильно ли будет считать их воплощением зла. Мне кажется, что Гриммы просто занимаются какими-то своими делами. Иначе получается, что рядом с людьми их быть не должно – либо они всех уничтожат, либо наоборот. Тем не менее у нас есть целые поселения на кишащих Гриммами землях, и нападения там происходят далеко не каждый день.

– Хотя это действительно так, мистер Арк, но я все-таки должен заметить, что нападения в них случаются довольно часто. Кроме того, могу признать тот факт, что определение Гриммов как воплощения зла может быть слишком… преувеличенным. Как вы и сказали, некоторые поселения пусть и не сосуществуют с Гриммами, но вполне нормально уживаются с ними на одной территории. И в то же время другие подвергаются полному уничтожению всего лишь за одну ночь.

– Жон! – прошипела Вайсс, но он не стал обращать на нее никакого внимания, кивнув профессору.

– Полагаю, что в этом вы правы. Но мне кажется несколько странным само то обстоятельство, что люди почему-то называют Гриммов злом.

– Зло – это вообще чисто субъективное понятие, и мы не должны забывать об этом. Я считаю, что в нашем случае Гриммов так обозначили именно из-за отсутствия у них каких-либо мотивов к такому поведению. Люди охотятся на животных ради мяса – то есть у них как минимум имеется причина так поступать. Гриммы же не питаются теми, кого убивают. Бессмысленность их действий и порождает подобную реакцию.

– Может быть, у них есть какие-то другие причины так поступать? – предположил Жон, еще немного подавшись вперед. Сейчас его не смог бы остановить даже Реми. Дома его дяди никогда не позволяли ему участвовать в подобных дискуссиях, считая, что он должен был слушать и запоминать, а не трепать языком. Но доктор Ублек их мнения явно не разделял.

– О? – несколько удивленно протянул их преподаватель. – Уж не хотите ли вы оспорить общепризнанную концепцию Пордингера о неразумности Гриммов? Вы выдвинули весьма интересную гипотезу, мистер Арк. Надеюсь, что у вас найдутся и хоть какие-нибудь аргументы в ее поддержку.

– Ну, Гриммы обретают разум, если проживут достаточно долго. Мне кажется странным, что они десятилетиями обходятся без мозгов, а потом раз – и сразу же появляется интеллект, достаточный для применения довольно сложных стратегий. Что-то должно существовать и до этого, пусть даже какой-нибудь ущербный разум.

– Верно, верно… Нужно добавить, что ученые пытались изучить черепа Гриммов и найти там полость, предназначенную как раз для мозга. Но, как вы все прекрасно знаете, их тела исчезают сразу же после смерти. Можно, конечно, попытаться захватить и исследовать живого Гримма, но это само по себе является не самой тривиальной задачей. С другой стороны, то, что мы не можем их изучить, вовсе не означает, что у нас появляется право отбрасывать на первый взгляд нелогичную возможность сотворения мозга из ничего. Гриммы ведь бесследно исчезают после смерти, так почему бы их мозгам просто не появляться из ниоткуда?

Хм, об этом Жон даже как-то и не задумывался.

– Это очень хороший аргумент, – сказал он, получив одобрительный кивок преподавателя. – Но даже в этом случае тот факт, что Гриммы могут двигаться, сражаться – да хотя бы просто проявлять агрессию – разве уже не является доказательством наличия у них некоторого интеллекта?

– Вы имеете в виду их физиологические функции? – уточнил Ублек. – Если так, то я вынужден с вами согласиться – определение бездумности как ‘не обладающий когнитивной системой’ некорректно. В конце концов, Беовульфы умеют уклоняться от ударов, Урсы прекрасно пользуются теми преимуществами, что дает им их сила и размеры, и абсолютно все Гриммы хотя бы минимально реагируют на происходящие вокруг них события. Всё это никак нельзя объяснить просто животными инстинктами.