Белая ночь - [3]

— Нашел что-нибудь? — поинтересовалась она.

— Пока не знаю точно. Подожди немного, — я подошел к стене и придвинул к ней ладонь с растопыренными пальцами, не касаясь ее. Потом зажмурился в попытке уловить следы сохранившейся в этой точке энергии. Я постоял так несколько секунд и опустил руку. — Что-то там такого есть, — сообщил я. — Но слишком слабое, чтобы распознать, не задействовав при этом Зрение. А мне до тошноты не хочется этого делать.

— И что тогда? — спросила Мёрфи.

— Только то, что придется лезть за инструментами. Сейчас вернусь, — я вышел, спустился к машине и достал из бардачка пластмассовую коробку для рыболовных снастей, с которой и вернулся в спальню покойной.

— Это что-то новое, — заметила Мёрфи.

Я поставил коробку на пол и открыл ее.

— Понимаешь, я тут обучаю свою ученицу основам томатургии. Вот и приходится выезжать за город в целях безопасности, — я порылся в коробке и нашел, наконец, пластмассовую пробирку, заполненную крупинками металла. — Первые две-три недели я просто таскал все навалом в пакете, но потом привел немного в порядок — так удобнее.

— А что это? — спросила Мёрфи.

— Медные опилки, — ответил я. — Они проводят энергию. Если энергия там хоть как-то упорядочена, может, мне удастся это увидеть.

— А-а, это вроде как тальк для отпечатков, — поняла Мёрфи.

— Именно, — подтвердил я. Потом достал из кармана ветровки кусок мела и очертил им на ковре едва заметный круг. Усилием воли я замкнул его, и невидимый барьер отгородил меня от случайных потоков энергии, позволив сосредоточиться на заклинании. Формула, которую я собирался использовать, не из простых, по крайней мере, для меня, так что пытаться работать с ней без магического круга — все равно, что зажечь спичку на ураганном ветру.

Я закрыл глаза, сосредотачиваясь, и высыпал на правую ладонь унцию-другую медных опилок. Потом прошептал формулу заклинания, зарядив их энергией — совсем слабым зарядом, но и его хватило бы, чтобы они притянулись к сохранившим энергию участкам стены. Дождавшись, пока они зарядятся, я шепнул: — Illumina magnus, — разрушил круг, стерев линию носком башмака, и швырнул горсть опилок в стену.

Потрескивая электрическими разрядами, устремились они к стене и прилипли к ней. В воздухе запахло озоном.

Я придвинулся к стене и осторожно подул на нее, очистив от случайно прилипших опилок. Потом отступил на шаг.

Медные опилки выстроились в определенном порядке, изобразив на стене символы. Точнее, буквы: ИСХОД 22.18.

Мёрфи сдвинула брови, глядя на надпись.

— Строфа из Библии?

— Угу.

— Я не помню, — призналась она. — А ты?

Я кивнул.

— Такое трудно забыть: «Ворожеи не оставляйте в живых».

Глава ВТОРАЯ

— Выходит, это убийство, — произнесла Мёрфи.

— Похоже на то, — согласился я.

— И убийца хотел, чтобы ты узнал об этом, — она подошла ко мне и остановилась, хмуро глядя на стену. — Коп бы этого не обнаружил.

— Угу, — кивнул я. Пустая квартира издавала щелкающие звуки, какие издает, оседая на протяжении жизни, любой дом. Должно быть, покойная привыкла к таким звукам.

— И что? — в голосе Мёрфи звучало едва заметное, но все-таки облегчение. — Что мы здесь видим? Работу какого-то религиозного психа? Охотника на ведьм? Возрождение инквизиции?

— Использовавшего магию, чтобы оставить нам послание? — усомнился я.

— Мало ли на что способны психи, — Мёрфи нахмурилась еще сильнее. — А правда, как оно сюда попало, это послание? Такое мог оставить только человек, занимающийся магией?

Я мотнул головой.

— Тот, кто убил ее, мог потом просто окунуть палец в воду, что оставалась в кубке, и написал это им на стене. Вода высохла, а следы энергии остались.

— От воды? — удивилась она.

— От освященной воды, — поправил я. — Считай ее святой водой. Позитивную энергию она, во всяком случае, аккумулирует точно так же.

Мёрфи продолжала хмуриться, переводя взгляд со стены на меня и обратно.

— Святой? — переспросила она. — Мне казалось, магия связана только с энергией, и с математическими уравнениями, и тому подобными штуками. Вроде электричества и термодинамики.

— Не все с тобой согласятся, — я мотнул головой в сторону алтаря. — Убитая принадлежала к викканцам.

— Ведьма?

— И ведьма тоже, — кивнул я. — Но далеко не все викканцы обладают реальными способностями к магии. Для большинства все их ритуалы и церемонии не заключают в себе настоящего волшебства.

— Тогда зачем же они всем этим занимаются?

— Возлюбленные мои, мы собрались здесь сегодня, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака, — я пожал плечами. — У каждой веры свои ритуалы, Мёрф.

— Значит, тут дело в столкновении религий? — спросила Мёрфи.

Я пожал плечами.

— Настоящему викканцу, типа, трудно конфликтовать с другими религиями. Викканство вообще понятие довольно расплывчатое. Имеется ряд положений, которым следуют девяносто девять процентов викканцев, но в основе веры лежит свобода личности. Викканцы полагают, что до тех пор, пока это не причиняет вреда никому другому, ты волен действовать так, как тебе заблагорассудится, и верить в то, во что считаешь нужным. Поэтому их личные убеждения хоть немного, да отличаются от других. Так сказать, индивидуализированы.