Белая книга: свидетельства, факты, документы - [14]
В довершение всего раввинат и органы внутренних дел Израиля выяснили, что жена Севелы нечистокровная еврейка. Это значит, что по расистским законам страны она и дети Севелы — все потомство на семь поколений вперед — занесены в черные списки нечистокровных. Для них дорога к продвижению в обществе закрыта.
«Я покидаю Израиль с разорванной душой, полный цинизма и боли», жалуется Севела.
Раскаяние
Иосиф РОЙЗМАН, 1949 года рождения, образование среднее. Выехал в Израиль в 1974 году, бежал оттуда в Западную Европу, затем в США. Вернулся в СССР в 1976 году.
Нашим постоянным местом жительства в Израиле была маленькая деревушка Кирьятата. Мне и Фурманам здесь дали жилье. Но едва я успел поставить чемоданы, явился комендант.
«С этого часа, — заявил он, — вы будете ежемесячно платить за квартиру 190 лир, за воду и уборку мусора — 120. Столько же за свет и деревья. Несвоевременная уплата грозит выселением».
Я спросил: «Заработаю ли я столько, чтобы расплатиться за все?» «Меня это не волнует», — ответил он.
В поисках работы проходили день за днем. Где только ни побывал я — в автомастерских, гаражах, на разных фабриках. И везде получал один ответ: «Нам слесари не нужны». С большим трудом устроился на стекольный завод. Работал по 14 — 16 часов в сутки, а получал в три-четыре раза меньше, чем местные жители. 550 — 580 лир, которые я зарабатывал в месяц, хватало лишь для того, чтобы расплатиться с налогами, немного отложить для выплаты долга за приезд в Израиль и один раз в день поесть похлебки в рабочей столовой. Но я был. рад и этому, потому что судьба многих других иммигрантов, попавших в сионистскую ловушку, сложилась еще хуже. Устроиться рабочим и даже дворником почти невозможно. А если уж устроился, держись за работу обеими руками и будь смирным, иначе вышвырнут.
Минул год. Срок действия моего временного паспорта, или, как здесь его называют, «волчьего билета», истекал. Я хорошо понимал, что если в течение года не покину Израиль, то «волчий билет» обменяют на постоянный паспорт. Тогда я стану вечным рабом сионистских заправил. Поэтому усердно копил деньги для уплаты долга. Без этого отсюда невозможно выбраться. А еще по существующим законам нужно было развестись с женой. Без развода тоже не уехать. Пришлось за это дело дать раввину взятку. Так начался мой путь возвращения на Родину.
Тоска по Родине
Яков ШУХМАН, 1950 года рождения, образование среднее. Выехал в Израиль в 1970 году, бежал оттуда в Вену. Вернулся в СССР в 1974 году. Живет в г. Вильнюсе, работает механиком.
В 1974 году по телевидению в г. Вильнюсе выступил Яков Шухман, вернувшийся из Израиля на свою Родину — в социалистическую Литву. До драматической поездки в «сионистский рай» Яков Шухман работал на литовской киностудии механиком. Тогда он считал, что Израиль и есть настоящая родина евреев. Но, прожив там всего несколько месяцев, Шухман начал рваться домой и проклинать тех, кто соблазном и ложью затмил его разум. Шухману было разрешено вернуться в СССР.
«В Израиле, — рассказывает Я. Шухман, — я увидел страшную эксплуатацию людей. Странным было враждебное отношение человека к человеку, когда каждый живет для себя и судьба других его не интересует. И я особенно понял, что Родина — это не географическое понятие, это понятие — духовное. Никакими словами не передать тоски по ней, которая охватывает тебя в Израиле. Всегда, когда я встречался с людьми из Литвы, из других мест Советского Союза, мы говорили непременно на литовском и русском языках. И это естественно. Мы, как светлую сказку, вспоминали все, что нас окружало на Родине, все, к чему мы привыкли с детства и что теперь было так далеко от нас.
Каково «национальное единство» в Израиле, я понял, когда мне презрительно кричали в лицо: «Рус, рус! Убирайся отсюда!» Приехавших из СССР там ненавидят и белые, и черные. Я как-то поспорил с одним евреем из Марокко. Черных евреев, говорил он, здесь за людей не считают, хотя мы составляем 65 процентов населения Израиля. Подождите, придет время, когда нас будет 80 процентов, тогда мы вас, белых, будем вешать на каждом столбе.
Нам было дико видеть проявления расовой ненависти и нетерпимости. Мой товарищ по несчастью и злоключениям Владимир Гамарнас, который, так же как и я, возвратился в Советский Союз, был потрясен в первые же дни своего пребывания в Израиле существующей здесь моралью. Он ехал в автобусе. На одной из остановок вошла молодая арабка. Она несла сумки и ребенка. Ребенок плакал, и Гамарнас инстинктивно протянул к нему руки. Но тут поднялся ропот, раздались возгласы возмущения. Оказывается, взяв на руки арабского ребенка, Гамарнас совершил чуть 'ли не преступление.
Я встречался в Израиле с различными людьми, приехавшими из Советского Союза. Большинство из них влачат жалкое существование. На Вильнюсском заводе счетных машин помнят, как рвался в Израиль инженер-технолог Семен Дуб. В Израиле же он мечтал вырваться оттуда назад. Многие месяцы Дуб был здесь без работы, голодал. Мне довелось встретить также моего прежнего начальника — Береловича, работавшего ранее заместителем директора Литовской киностудии. Этот уже немолодой человек зарабатывал теперь тем, что вместе со своим сыном пилил доски на израильской киностудии.
Книга известного историка Н.А. Корнатовского «Борьба за Красный Петроград» увидела свет в 1929 году. А потом ушла «в тень», потому что не вписалась в новые мифы, сложенные о Гражданской войне.Ответ на вопрос «почему белые не взяли Петроград» отнюдь не так прост. Был героизм, было самопожертвование. Но были и массовое дезертирство, и целые полки у белых, сформированные из пленных красноармейцев.Петроградский Совет выпустил в октябре 1919 года воззвание, начинавшееся словами «Опомнитесь! Перед кем вы отступаете?».А еще было постоянно и методичное предательство «союзников» по Антанте, желавших похоронить Белое движение.Борьба за Красный Петроград – это не только казаки Краснова (коих было всего 8 сотен!), это не только «кронштадтский лед».
В новой книге писателя Андрея Чернова представлены литературные и краеведческие очерки, посвящённые культуре и истории Донбасса. Культурное пространство Донбасса автор рассматривает сквозь судьбы конкретных людей, живших и созидавших на донбасской земле, отстоявших её свободу в войнах, завещавших своим потомкам свободолюбие, творчество, честь, правдолюбие — сущность «донбасского кода». Книга рассчитана на широкий круг читателей.
«От Андалусии до Нью-Йорка» — вторая книга из серии «Сказки доктора Левита», рассказывает об удивительной исторической судьбе сефардских евреев — евреев Испании. Книга охватывает обширный исторический материал, написана живым «разговорным» языком и читается легко. Так как судьба евреев, как правило, странным образом переплеталась с самыми разными событиями средневековой истории — Реконкистой, инквизицией, великими географическими открытиями, разгромом «Великой Армады», освоением Нового Света и т. д. — книга несомненно увлечет всех, кому интересна история Средневековья.
Нет нужды говорить, что такое мафия, — ее знают все. Но в то же время никто не знает в точности, в чем именно дело. Этот парадокс увлекает и раздражает. По-видимому, невозможно определить, осознать и проанализировать ее вполне удовлетворительно и окончательно. Между тем еще ни одно тайное общество не вызывало такого любопытства к таких страстей и не заставляло столько говорить о себе.
Монография представляет собой исследование доисламского исторического предания о химйаритском царе Ас‘аде ал-Камиле, связанного с Южной Аравией. Использованная в исследовании методика позволяет оценить предание как ценный источник по истории доисламского Йемена, она важна и для реконструкции раннего этапа арабской историографии.
Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А.