Белая книга. Промышленность и строительство в России 1950–2014 гг. - [7]

Рис. 19. Численность шахтеров и количество шахт в РСФСР и РФ

Согласованный с Международным банком реконструкции и развития первый официальный этап по реструктуризации угольной отрасли 1994–2007 гг. начинался и заканчивался символически: в 1994–1995 гг. крупнейшая государственная шахта «Распадская» в Междуреченске стала первым частным АОЗТ «Распадская и K°», а 8–9 мая 2010 г. на шахте «Распадская» в одной из крупнейших аварий в истории отечественного углепрома погиб 91 человек. В реформе по реструктуризации отрасли в погоне за эффективностью (например, за счет ликвидации «отсталых», производительность труда в группе оставшихся шахт выросла в 1990–2010 гг. в 2,5 раза, рентабельность[10] в 1988 г. составляла 6,9 %, а в 2008 г. – 19,7 %) повредили более фундаментальные достижения отечественного углепрома.

Кратко рассмотрим произошедшие изменения в обеспечении промышленной безопасности этой отрасли.

Часто сравнивают угольную промышленность СССР и новый реструктуризированный российский углепром по показателю числа смертей на миллион тонн добычи. Обычно помнят, что в СССР одна смерть шахтера приходилась в среднем на 1 млн т добычи (в СССР уголь добывали в УССР, РСФСР, Каз. ССР, Груз. ССР, Узб. CCP, Кирг. CCP и Тадж. CCP). В РФ этот показатель гибели шахтеров иногда путают с общей смертностью угольщиков в подземной и в открытой добыче. Как изменялась смертность шахтеров при реструктуризации углепрома – показано на рис. 20.

В 1991–1997 гг. удельная смертность шахтеров в среднем поднялась на 2/3, стабильно возрастала с 1,15 до 1,91 чел. на 1 млн т (усреднение за 5 предыдущих лет), а годовой максимум в 1997 г. составлял 2,6 чел./млн т. К 2003 г. удалось снизить смертность шахтеров до уровня 1991 г., вместе с тем значительно вырос разброс значений этого показателя. Если в 1990 г. разброс составлял ±6 %, то в относительно благополучном пореформенном 2009 г. – уже ±65 %. Поэтому, например, скачок удельного числа погибших с 0,45 чел./млн т в 2009 г. до 1,31 чел./млн т в 2010 г. теперь вполне «нормален».

Рис. 20. Удельная смертность в подземной добыче угля в РСФСР и РФ, чел. на млн т добычи

Примерно на уровень 1 погибший шахтер на 1 млн т подземной добычи новый углепром и вернулся после первого этапа реструктуризации в 2004 г. Этот уровень шахтерской смертности стабилизировался вплоть до начала 2010-х гг., хотя добыча упала вдвое и закрыты половина шахт – в основном из числа наиболее опасных (нерентабельных). Но показатель 1 погибший на 1 млн т добычи в СССР несравним с 1 чел./млн т в новой России. За время восстановительного роста 2000–2014 гг. в РФ достигнут уровень добычи РСФСР конца 1940-х гг. Тогда добыча была в основном опасной подземной, а сегодня таковой только треть. Несмотря на новые технологии управления и угледобычи, по крупным авариям в конце 2000-х гг. тоже откатили к уровню 30–40-х гг. прошлого века. Вспомним:

10 февраля 1931 г. в шахте № 8 в Черногорске погибли 118 чел.;

16 февраля 1944 г. в шахте «Байдаевская» в Сталинске (Новокузнецке) погиб 91 чел.;

19 марта 2007 г. в шахте «Ульяновская» в Красносулинском погибли 110 чел.;

8–9 мая 2010 г. в шахте «Распадская» в Междуреченске погиб 91 чел.

Такие тяжелые аварии происходили в РСФСР и РФ только на этапах индустриализации и деиндустриализации углепрома. По количеству и распределению тяжести крупных угольных аварий с числом погибших более 35 чел. новая Россия за первые двадцать лет реформ уже догнала советскую Россию и оказалась сопоставимой с ней за последние шестьдесят лет добычи.[11]

Существенно изменилось соотношение между «обычными» и крупными авариями. Например, в РСФСР в 1980-е гг. одна крупная авария (более 10 погибших) приходилась в среднем на 313 регистрированных аварий, в РФ в 1990-е гг. – одна на 86, а в 2000-е гг. – уже одна на 33. Трагическое ценное новое знание о произошедших авариях перестало поступать в широкий научно-технический обмен и не работает на предупреждение будущих аварий. Так, средняя доля наиболее опасных аварий со взрывами (горением, вспышками) газа и угольной пыли в общем количестве регистрируемых аварий выросла за 1990–2000-е гг. более чем в 7 раз – с 3,5 до 25 % (в начале 2010-х гг. – 22 %). Другие показатели аварийности в угольных шахтах и смертности шахтеров в РСФСР и РФ см. в «Белая книга России. Строительство, перестройка и реформы: 1950–2013 гг.» (граф. 4–34 – граф. 4–36).

Рис. 21. Добыча угля в Дальневосточном районе в РСФСР и РФ, млн т: 1 – в Приморском крае; 2 – в Амурской области

При реструктуризации углепрома вместе с закрытием опасных шахт устранялся и непосредственный источник аварий, исчезали возможные жертвы. Подобное пассивное обеспечение промышленной безопасности породило неизвестные ранее беспромышленные опасности деиндустриализации, масштабные социально-экономические бедствия в бывших шахтерских регионах.

Закрытие шахт и резкое сокращение добычи угля наблюдалось даже в таких регионах, где уголь является основным топливом для теплоэлектростанций и важнейшим ресурсом жизнеобеспечения населения – как, например, в Приморском крае или Амурской области (рис. 21).