Бехтерев - [7]
Если из преподавателей, обучавших Владимира Бехтерева в Вятской гимназии, попытаться выбрать наиболее ярких и запоминающихся, то надо назвать, пожалуй, учителя физики, математики и естественной истории Василия Петровича Хватова и историка Якова Григорьевича Рождественского.
В. П. Хватов внешностью обладал запоминающейся и особенной: небольшого роста, но крепкого сложения, широкоплеч, с гладко стриженной головой и мохнатыми бакенбардами. Несмотря на уже немолодой возраст, был всегда бодр, подвижен, нетерпелив, любил пошутить, иногда язвительно. Во время урока обычно ходил между рядами и, даже когда сидел за столом, напоминал сжатую пружину, готовую распрямиться в любую минуту. Говорил быстро, но отчетливо. Вдохновенно излагаемый материал иллюстрировался рисунками, схемами, чертежами, моментально выполняемыми цветными мелками на доске.
Во время занятий Василий Петрович широко пользовался собственноручно заготовленными учебными таблицами, гербарием, зоологической коллекцией. Любой учебный материал преподносился им просто, понятно, занимательно. Гимназисты слушали его всегда с интересом, внимание на уроках было полным.
Опросы Василий Петрович проводил в виде собеседования, в которое в течение урока вовлекался едва ли не весь класс. Он умел буквально с полуслова оценивать степень подготовленности гимназиста. К наказаниям он никогда не прибегал, но к урокам его ученики всегда готовились с особой тщательностью, так как опасались в случае неудачного ответа услышать удивленно-насмешливую реплику преподавателя. Реплики эти обычно были неожиданны, остроумны и нередко сопровождались дружным смехом товарищей. Преподаватель сам любил пошутить, допускал, понимал и ценил шутки гимназистов. На его уроках царил дух «глебовского» демократизма. К ученикам относился он всегда доброжелательно, хотя знания своих предметов требовал; гимназисты же его искренне уважали.
Я. Г. Рождественский, преподававший историю и географию, был сыном пономаря, закончил духовную семинарию, а затем академию. Но там, в учебных заведениях, призванных готовить служителей культа, он потерял всякий интерес к религии и к духовной карьере и в 1860 году экстерном сдал экзамен в Казанском университете на звание учителя гимназии.
Внешность Яков Григорьевич имел самую заурядную, вел себя скромно, даже стеснительно, по на уроках преображался до неузнаваемости. Материал излагал живо, увлеченно, при этом зачастую усаживался на учительский стол и опирался руками на поставленный на колени ребром классный журнал. Когда он повествовал о восстании Спартака, о войне Алой и Белой розы или об отражении нашествия поляков на Россию ополчением Минина и Пожарского, то казалось, что сам он был непосредственным участником всех этих событий. Обладая великолепной памятью, он знал много исторических сведений, не нашедших отражения в рекомендованных гимназистам руководствах Карамзина, Смарагдова, Устрялова и во введенном с 1868 года учебнике Иловайского.
Любовь к истории сочеталась у этого преподавателя с каким-то особенным, прямо-таки рыцарским отношением к ней. Гимназисты шутили, что ошибки в ответах Яков Григорьевич воспринимал столь же горячо, как Дон-Кихот Ламанчский непочтительные отзывы о Дульцинее Тобосской. Брови его в таких случаях поднимались, лицо выражало удивление, обиду, и в классном журнале против фамилии ученика, допустившего фальсификацию исторических фактов, дрожащей от волнения рукой выводилась крупная единица. Гимназисты понимали, что гневается учитель всегда по делу, и никогда на него не обижались, историю же любили и представления о ней имели значительно более обширные, чем предусматривалось учебной программой.
Эти два преподавателя, проявлявшие искреннее увлечение своими предметами, были, к сожалению, исключением. Большинство же преподавателей дело свое по-настоящему не любили и зачастую относились к нему формально.
Делясь своими впечатлениями о гимназии, Бехтерев позже писал так: «…Гимназия в наше время еще… не обременяла учеников уроками так, как в настоящее время. Тем не менее она мало привлекала к себе симпатии своих учеников и почти не вселяла в последних любовь к занятиям, а скорее производила на них противоположное действие… При этих условиях самое главное, что спасало нас от невежества, — это некоторый остаток свободного от гимназических занятий времени, которое мы по инстинктивному влечению, в особенности в старших классах гимназии, посвящали чтению посторонних книг. В этот период я увлекся сочинениями естественнонаучного характера и перечитал решительно весь запас их (в общем довольно значительный) в местной публичной библиотеке».
Книги гимназистам можно было брать и в ученической библиотеке, основанной при гимназии в 1851 году по подписке, проведенной среди родителей гимназистов и элиты города. Но особой популярностью в Вятке пользовалась губернская Публичная библиотека — одна из старейших публичных библиотек России, имеющая небезынтересную историю.
В России существовало лишь три публичных библиотеки (в Петербурге, Москве и Одессе), когда в 1830 году президент Вольно-экономического общества граф Н. С. Мордвинов выдвинул предложение о создании публичных библиотек в губернских городах, при этом он убеждал, что библиотеки являются «средством для поднятия промышленности». Предложение это было поддержано правительственным циркуляром, но средств для создания библиотек правительство не выделило. Мало того, последовало запрещение расходовать на библиотеки деньги из земских сборов. Источником их финансирования могли, таким образом, стать лишь добровольные частные пожертвования, а в дальнейшем — плата с читателей.
Вниманию читателей предлагается книга театральных воспоминаний и заметок петербургского артиста Анатолия Сергеевича Никифорова. Сегодня Анатолий Никифоров известен как директор Санкт-Петербургского государственного Театра детского балета. Более семи десятилетий он посвятил искусству танца и театру, сначала, в 1940-50х — как ученик знаменитого училища имени А.Я. Вагановой, затем, в 1950-80х — в качестве танцовщика Кировского (Мариинского) театра, и, наконец, в роли педагога и руководителя детского и взрослого балетных коллективов.
Кризис в стране, финансовые проблемы, задержка заработной платы будят в нас шквал эмоций. Нужно принимать меры, чтобы страх перед будущим, отчаяние и злость не стали нашими хозяевами.В этой особенной книге читатель найдет практически все, что нужно для этого. От профессора кафедры нервных болезней РГМУ вы узнаете, какими бывают эмоции и в какой области мозга формируются, зачем они нужны, какие из них полезны и как на 100 % использовать возможности влиять на собственное эмоциональное состояние.Вы решительно настроены справиться с отрицательными эмоциями? Вы хотите найти в себе силы, чтобы приобрести то, чего, возможно, не было до сих пор, – надежную эмоциональную защиту? Вы сумеете выстоять в шаткие времена мирового или личного кризиса! Эта книга для вас!
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.