Бегство от запаха свечей - [140]

Поездка на мотоцикле в Болеславец удалась на славу. Гломб быстро получил деньги, я за это время выполнила поручения Камилы, и через два часа мы вернулись обратно.

Сковронский, казалось, совсем забыл о существовании Михова. Со времени моей поездки во Вроцлав он не только не показывался у нас, но даже не звонил.

Из Вроцлава приехала бригада плотников, и работа пошла вперед еще быстрее. Плотники в две недели связали стропила и обещали в течение месяца подвести под крышу все три здания. Жили они в деревне, в двух домиках, готовили себе сами, а по вечерам приходили в лесничество послушать радио.

– Мариан, ты не узнавал, что с Романом? Наверное, он болен, – беспокоилась Камила первые две недели. Но потом она переменила мнение. – Какая-то муха его укусила, не иначе. Это мне совсем не нравится.

Я же знала: он не приезжает потому, что заметил, как нравится мне. Впрочем, не исключено, что у него важные дела на какой-нибудь другой стройке. Я даже убеждала себя, что это к лучшему.

Мы с Гломбом часто ездили в Болеславец. Однажды я повезла его к врачу.

– Я совсем здоров, только суставы болят к дождю да спина ноет. Разве это болезнь? У отца, помню, в моем возрасте тоже болели суставы, но ему и в голову не приходило к врачу обращаться. Сейчас другое время. Жена ездит в санаторий сердце лечить и меня подбивает следить за здоровьем. А все потому, что лечение бесплатное. Кабы пришлось ей для этого пару кур продать, она бы так к врачам не рвалась.

– Она права. Вы работаете, имеете право на бесплатную медицинскую помощь, и незачем ждать, пока сляжете. Тогда уж и врач не поможет.

Мы поехали. В Болеславце завезли мотоцикл к знакомому Гломба, владельцу небольшой ремонтной мастерской.

– Проверь машину, заправь, а мы вернемся часика через три, – сказал Гломб. – Познакомься, моя начальница. Что, удивлен? Она только кажется такой овечкой, а дисциплину держит – ой-ой!

Итак, в моем распоряжении было три часа. Я осмотрела витрины, купила несколько книг и журналов, проходя мимо сберкассы, зашла туда и положила немного денег на книжку.

Пожилой гражданин, стоявший рядом у окошка, иронически засмеялся.

– И зачем люди экономят? До войны, бывало, накопишь денег, можешь участок земли купить. Или дом. А теперь к чему откладывать? Разве для того лишь, чтобы потом можно было объяснить, откуда деньги взялись.

– Вы рассуждаете, как моя бабушка. Ей тоже кажется, что у моего поколения нет будущего. Я кладу деньги на книжку, потому что не люблю их бессмысленно тратить. А что буду с ними делать – пока не знаю. Теперь другие ценности, чем до войны. Дома и участки нас не прельщают.

– Вот агитатор нашелся! Может быть, вам здесь платят за рекламу?

Я промолчала. Ведь такого все равно не убедишь.

В мастерскую я шла через рынок – полностью разрушенный, но уже подготовленный к восстановлению. Все покупки для Камилы я тащила в огромной сетке, в другой руке у меня были книги и журналы, которые в сетке не поместились. В витринах магазинов я видела свое отражение. Пожалуй, платье надо чуть-чуть подкоротить.

– Разве так поступают? – раздался знакомый голос сзади, и кто-то схватил мою сетку. Я сразу угадала Сковронского. – Вы то и дело приезжаете в Болеславец. Люди рассказывают чудеса о лихой спортсменке, а чтоб к своему начальнику заглянуть, у вас и в мыслях нет!

Он еще что-то говорил, но я ничего не понимала. Важно было только одно: он рядом, он помогает мне нести сетку, и его теплая рука невольно касается моей.

– Сегодня я решил разыскать вас во что бы то ни стало. И вот, наконец, нашел.

– Ведь вы мне не давали никаких поручений, – оправдывалась я бессвязно. – И не вызывали к себе. Последний отчет мы отправили даже на день раньше срока. Материалов хватает. Строительство идет хорошо. Мы с Гломбом уговорились встретиться здесь за углом, в мастерской. Мне надо идти, он уже ждет.

– Несомненно, ждет, – обиженно подтвердил Сковронский.

Я старалась говорить спокойно, но сердце у меня колотилось, а голос дрожал.

Мы вместе подошли к мастерской. Гломб стоял около мотоцикла и беседовал с механиком.

– О, пан начальник! Мое почтение. Нашли Катажину? Ей-богу, не ожидал. Хотя, конечно, Болеславец не Варшава. Ну, мотоцикл уже в порядке. Бензина полный бак…

– Добрый день, Гломб. Рад, что вы в добром здравии. Мотоцикл, говорите, в порядке? Смотрите, узнает жена, с кем ее муж на мотоциклах разъезжает, небось по головке не погладит, – острил Сковронский.

– Не угадали. Жена все прекрасно знает. Она Катажину в гости пригласила. Не забывайте, что у нас уже сын в армии отслужил, о невестке пора думать. – Гломб расплылся в улыбке, явно радуясь, что нашел, как ответить Сковронскому.

– Ну, тогда в добрый путь. Желаю приятной прогулки, – ответил Сковронский с нарочитой бодростью. Но его слова прозвучали резко и совсем невесело.

Теперь после работы у меня появилось дополнительное занятие. Мы одолжили швейную машину, и я взялась шить Камиле платья.

В конце июля, к величайшей радости Мариана, начались дожди. С неделю лило непрерывно. Грибы росли. Все радовались. Рабочие на стройке тоже. Корпуса были уже подведены под крышу, и дождь им не мешал.