Беглецы в Бесконечность - [39]

Черт, во что Кампа превратилась, ни чего не понимаю, где же гитарные переборы и ритмы, где же стук бонгов и шелест-рев диджиридо, яркие одежды, гроздья бус на шеях герлушек юного возраста, хитро-ласковые фейсы обкуренных хипов, где же черт побери, хороводы из разноплеменных фриков, где круги с передаванием джойнтов в качестве трубки мира, где же все это, а?! Видимо не даром при спуске с моста полисы оборудовали себе логово, видимо не даром исчезли хипы, может быть не вымерли, может быть ушли в подполье, в андеграунд?.. Бормоча себе в бороду все это, Слави насупившись и усевшись на траве, скручивал джойнт. Мы вернем этому скверику былую славу, мы пришли за вашими дочками и сыночками, мы сыграем еще на волшебной флейте Крысолова, гнусные принты наших клевых хипов…

— Насчет дочек это ты точно, -

поддержал Алекс Слави, не отставая от него в скручивании. Диди и Нура снисходительно улыбались — болтайте, болтайте! прекрасно понимая метафору изречений и не делая из этого ревнивых сцен.

Светило по осеннему тепло, но не жарко солнышко, вокруг суетилась незнакомая жизнь — туристы кидали какой-то пластмассовый круг друг другу, панки пили пиво, бомжи собирали бутылки… Действиями явно хиппового мужика и его френда — ковбоя-фрика заинтересовалась группа какой-то молодежи в белых носках и во всем остальном тоже белом. Самый бойкий из них в ритме хип-хопа подкатил сбоку к Слави и как-то из-под локтя поинтересовался — нельзя ли купить травы… Слави вырвал щедрый пук из газона и не отряхнув земли, протянул молодому туристу — плис, фри, не жалко. Турист не покуривши, отвалил с обиженной мордой к своей группе.

— Ну ни чего фолкс, ни чего, голову не вешаем, у меня есть три-четыре телефона, пяток адресов, пара-тройка мест, мы все равно кого-нибудь вычислим, -

выдохнул с дымом в атмосферу Слави и передал джойнт Диди. Алекс молчаливо согласился с френдом, а что еще оставалось делать, но подумал — там видно будет, вдохнул и перебросил джойнт Нуре. Сквозь зеленую листву и желтые лампочки несъедобных, как помнил Слави, груш светило теплое солнце, вдалеке бегали собаки, где-то плакал ребенок, бесшумно проехал игрушечный почти автомобильчик с рекламой мороженного… Обиженные молодые туристы со стороны с завистью наблюдали за этими старичьем, видимо эти два волосатых козла в немодных шмотках прямиком со своего поганого Вудстока прикатили, что б они подавились своим Моцартом-Битлзом, старичье…

Откинувшись на траву и разбросав в стороны руки, Слави прикрыл глаза… Каком великолепным ништяк, в свои, сорок два чувствовать себя полностью молодым. Пальцы с отросшими ногтями вообще-то давненько не мытых ног блаженно шевелились, ну ни чего, вычислим где найтать, примем душ… Ништяк… Диди прижалась щекою к щеке Слави и прошептала, обдавая жаром, да так, что скрипнула "молния"-зипер на джинсах:

— Русский гризли, мне нравится твоя Прага…

— Она не моя, она чешская, -

защищаясь от напора молодости, пробормотал Слави не открывая глаз.

— Не ври, ты нас привез, ты нам показал ее, значит она твоя, а теперь и наша… Знаешь что я сейчас больше всего хочу?..

— Догадываюсь, -

Слави прикидывал, куда бежать — в кусты к этой как ее, Чертовка вроде, или в кусты к тому рыбному ресторану, да там вроде сильно насрано…

— Ты ни чего не понял, гризли, я хочу больше всего, что бы у нас все удалось… Все-все, что ты придумал…

Ближе к вечеру на Кампе стали появляться первые цветочки, детишки-одуванчики, мальчики-колокольчики с длинными шеями тонкими как стебли у цветков, в тричках испятнанных батиком, на шеях деревянные бусы, штопанные помятые клеша нестиранные — хиппи мы или нет? девочки в широких платьях из магазина с индийскими товарами, все поголовно в сандалях аля-Иисус. Мальчики и девочки тревожно и с любопытством вытягивали шеи в сторону подозрительной компании, стараясь не приближаться, кто же это там появился на нашей клумбе такой страшный, в возрасте как у родителей, да еще так вызывающе старомодно одет?.. Видимо из книжек про злых наркоманов вылезли эти дяди-тети или приехали из далекой Америки-Голландии, совсем ни чего не боятся, траву курят, пьют пиво, хохочут и кричат по-английски на пол Кампы…

— Может быть поболтать вон с той порослью, а, Слави? -

лениво поинтересовался Алекс, на что френд пренебрежительно махнул рукой.

— На сегодня они нам без толку. Вписать не могут, помочь ни чем тоже, только давай им да давай, воздаст такой, шестнадцать-пятнадцать… Ну что, дети мои, будем собиратся? Hадo идти покупать карту, вызванивать, искать приют, не в Хилтон же нам пылить…

Все расхохатались, включая и Алекса, хотя кирпич был в его огород.

— А сквота в Праге нет? -

вспомнила Нура Амстердам и другие цивилизованные города.

— Не знаю как сейчас, был один анархо-панкосвкий, туда нас могут и не пустить. Хипповый же в девяносто четвертом разогнали… Можно конечно и детишек поспрашивать, но в лом. Ну что, одеваем сапоги, прекращаем отравлять окружающую природу?

Быстро и дружно собравшись, оставив бутылки бомжам — санитарам Кампы, компания дружно двинулась в сторону Карлового моста. Проходя мимо встревожившихся детишек-хипят, с любопытством тараривщих глаза и тяшувших шеи, Слави не останавливаясь, на ходу совершил еще один противоправный поступок — щедрой рукой в перстнях подбросил в группу молодежи наркотик, марихуанну свернутую в специальную бумажку для курения в виде увесистого кулька с вставленным фильтром голландского производства для сохранения здоровья… Эта упаковка имела в разных странах различнейшее наименование — джойнт, косяк, пот, штакетина, баш… Молодежь встретила подачку от старших наркоманов восторженными криками, среди которых пробился своим "сенкью вери мач" длинный тонкий чернокудрый парнишка. Слави блеснул крупицами оставшегося в памяти чешского — не маш за це. Алекс, Нура и Диди были поражены, сам же виновник торжества лишь пожал плечами — пустяки. Приобретя в киоске на площади с парковкой телефонную карту и сделав несколько звонков, номера были выужены из старой телефонной книжки, вытащенной Слави из сумки, фолкс приободрился — не все номера изменились за это время, оказывается действительно не умерли, действительно ушли в подполье… Есть еще и наши люди в Праге!..