Беглец-Шоу - [25]

Туда и двинем.

Джон продвигался быстро, шагая во весь рост, благо диаметр трубы был велик. Время от времени то слева, то справа в трубу "впадали" другие трубы, меньшего диаметра, но Джон придерживался "основного русла". Когда он достиг разветвления с трубой такого же диаметра, выбрал левый отросток и продолжал шагать.

Вода струилась по дну, капала, а иногда текла струйками сверху. Время от времени Джон фиксировал уходящие вертикально вверх колодцы, но не стремился выходить наверх. Дважды он делал привал, выбирая для этого некие подобия подземных комнат, периодические возникающих на пути. Обычно в таком месте сходилось несколько труб, имелся выход наверх и находилось относительно сухое местечко, на которое можно присесть, опереться спиной о стену и дать отдохнуть ногам. Крысы появлялись регулярно, но вели себя неагрессивно. Страшно становилось только тогда, когда Джон для экономии выключал фонарь. В принципе, аккумулятора должно хватить часов на шесть – так сказал Николай Иванович. А прошло только три. Надо продолжать двигаться.

Вскоре Джону стали явственно слышны звуки проходящих поездов. Периодичность их появления означала, что где-то рядом проходит тоннель метро. Вскоре это подтвердилось – Джон миновал тоннель, пройдя прямо под ним: сверху спускалась труба, напрямую связанная с тоннелем. Труба была слишком узкой, чтоб пытаться проникнуть в метро. Джон походил взад-вперед, в надежде найти более доступное соединение с тоннелем метро, но ничего не обнаружил и двинулся дальше. Шум метро стал затихать и, в конце концов, перестал быть слышен.

На исходе пятого часа движения слева на уровне земли появился отросток прямоугольного сечения, через который проникал шум города, доносился шум поездов и пробивался свежий воздух. Отросток был горизонтальным, вода в нем застоялась и превратилась в вонючую жижу. Джон встал на четвереньки и попытался пролезть, но проход был слишком тесен. По нему можно было двигаться только ползком. И Джон пополз на животе, медленно преодолевая метр за метром. По уровню шума было ясно, что до выхода недалеко, но грязный и вонючий ил, в котором пришлось барахтаться, намочил одежду и ползти становилось все труднее. Наконец, Джон уперся в стену. Здесь был поворот направо под углом градусов в сорок пять. Повернув голову, Джон увидел конец пути – метрах в десяти светилось прямоугольное отверстие.

Повернуть туда все никак не удавалось. Оставшийся отросток был эже предыдущего и, обессилев, Джон стал осознавать, что дороги нет ни туда, ни обратно. Он уже несколько раз пытался пятиться назад, но и это не получалось.

Господи, ведь крысы начнут меня обгладывать еще живого!

Джон повернулся на спину, пытаясь найти возможность ввинтиться в проход как-нибудь "по диагонали". Иногда казалось, что это удается, но тут же его охватывал страх – он чувствовал, что застревает окончательно!

А вот и они!

Крыса пробежала по ноге и уткнулась в пах. Джон инстинктивно крепко сжал бедра. Крыса выскочила и, побежала по животу. Джон отбросил ее руками и начал быстро теребить ногами, стараясь отогнать. Крыса ушла, издавая мерзкие звуки, а Джон снова предпринял попытку научиться ползти назад.

На спине это оказалось эффективнее: приподнимая таз с упором на локти, Джон перетягивал тело назад, затем переносил тяжесть на лопатки и пятки – так отвоевывалось сантиметров пять, или десять!

Рывок за рывком, примерно через час, или полтора, Джон вернулся в основной тоннель.

Потом долго сидел, приходя в себя. Потом пополз на четвереньках вперед. Фонарь остался в проклятом отростке, и теперь надо было идти на ощупь.

Сколько же было радости и досады, когда буквально через двадцать метров высветился достаточно широкий поворот, уходящий влево метров на десять, и открывавший сквозь зарешеченный вход доступ свету летнего вечернего неба.

Джон подполз к решетке и как раз в эту минуту мимо пролетел электровоз, тянувший за собой поезд, и обдал его свежим ветром.

Проход вывел его к оврагу, по которому пролегали железнодорожные пути.

Убедившись, что решетка давно проржавела и легко снимается, Джон решил переночевать здесь, в этом тоннеле, выходящем на проходящие поезда.

31

День Третий:

ВТОРНИК

Спалось Джону хорошо – усталость поборола все. Проснувшись, он первым делом попытался хоть как-то почиститься. Грязь засохла и вся одежда задеревенела. Пришлось долго трепать и отряхивать и брюки, и рубашку и куртку. Чистыми они не стали, но хотя бы не мешали двигаться. Оружие, деньги, карточка – все было на месте.

Поезда проходили мимо довольно часто. Оценивая их скорость в этом месте, Джон понимал, что, при необходимости, он легко сможет вскочить на подножку.

Отодвинув решетку, Джон выглянул из своего убежища и убедился, что он находится у самого дна глубокого и длинного оврага, по которому в двух направления идут пассажирские и грузовые поезда. Заметить его могли только проводники или кто-то, кто специально подошел бы к краю оврага и заглянул вниз. Но, обычно, такие овраги огораживались, и никто сюда не заглядывал.

7часов,3-й день.

Время подходило к семи часам – пора активизировать кнопку. Джон дождался товарного состава и, выбрав вагон с небольшой задней площадкой, вскочил на нее и залег: так его труднее было бы заметить. Минут пять он ехал вместе с поездом, а ровно в семь часов активировал кнопку, с улыбкой думая о том, где же может оказаться поезд через два часа? Тут, однако, поезд стал выезжать из оврага, оказался вровень с улицами города, затем стал подниматься на насыпь и вскоре, мимо затаившегося Джона проплыли знаменитые "Три вокзала": величественный Казанский с исполинскими картушами, изысканный Ярославский с элегантной кровлей и строгий Николаевский с недремлющим шпилем.