Беглец - [9]

— В конце концов, человеку не пристало смотреть на их мерзкие жилища.

Он наклонился и поднял костяную трубку с десятком отверстий и приспособленным для губ раструбом. Дудка была пожелтевшая, покрытая показавшейся Симу бессмысленной резьбой. Кость подозрительно напоминала остов человеческого предплечья, и командир облавной охоты с проклятьями ее отбросил.

— А если там, наверху, еще кто-то есть… Неуверенный голос одного из ополченцев заставил задумавшегося Сима вздрогнуть.

— Плевать. Мы все сожжем, а есть там кто, или мы всех перебили… Огонь разберется.

Вскоре его воины подошли сверху к краям обрыва и спустили на веревках вниз вязанки с хворостом. Пропитанные смолой и найденным в лагере маслом дрова вспыхнули, закрепленные на уровне висячих гнезд. Те охотно разгорались, словно сами были сделаны из соломы. Трупы также свалили в одну огромную кучу, еще раз подивились дикому виду некоторых выродков и запалили вместе с сараями.

Дождавшись, пока прогорит хворост, Сим мельком отметил, что за гнездами вглубь стен оврага не уходят никакие ходы, и двинул свой отряд к Долине.

От секты людей, или уже почти не людей, гордо именовавших себя «Арахнидами» и державшей в страхе колонию, остались жалкие клочки — буквально несколько представителей, которые уже не могли представлять серьезной угрозы Долине. Теперь людям предстояло столкнуться с угрозой «порченых» насекомых лицом к лицу, не прячась за мифы и сказания о секте, наколдовавшей напасть.

Вскоре ветер разметал в пыль последнее обугленное гнездо, и в овраге все смолкло. Тогда из леса появился мужчина, долгое время наблюдавший за всем происходящим в лощине. Он казался огромным, впечатление массивности и силы увеличивали живописные лохмотья, в которые он был замотан, копна давно нечесаных волос и всклокоченная борода. Могучее тело, вдоль которого свешивались едва ли не до земли руки, покрытые узлами мышц, сидело на непропорционально коротких толстых ногах. Мужчина, неслышно ступая по сухим горелым ветвям босыми ногами, обошел пепелище. Не найдя ничего для себя интересного, он быстро вскарабкался по склону наверх и исчез в одном из «гнезд». Причем, в отличие от Сима и его воинов, для него это не составило видимого труда. Впрочем, наблюдай за ним кто-нибудь из жителей Долины, то вряд ли бы он удивился этой ловкости. Про бродягу Грыма не слышал в южных селениях разве что глухой. Живущий в лесу отшельник был самым известным вором скота за всю историю поселений. Частенько он умудрялся проникнуть через крышу в сарай и вынести пару ягнят, да так, что его неслышная поступь не будила даже чутких гусей.

Он мог мчаться по деревне, перепрыгивая с крыши на крышу, с ягнятами под мышками, перемахнуть забор и раствориться в лесу, словно призрак. Когда-то Распознающие даже считали его особо зловредным членом секты, пока не выяснили, что удачливый вор выменивает похищенный скот у восточных кочевников на нужные ему товары. А степняки боялись выродков пуще смерти.

Грым обнаружил в узкой каменной щели крохотную люльку, в которой спокойно посапывал крошечный младенец. Ожидая найти совсем другое, вор было отложил в сторону находку и принялся шарить по углам «гнезда», но расслышав беспомощный плач, склонился над люлькой.

Ребенок, уставившись на зверовидную физиономию, заросшую волосами и бородой, вначале заплакал еще громче, но потом притих. Грым пошевелил кустистыми бровями, потер лоб, задумчиво пожевал губами, гадая, что ему делать с нежданной находкой. И тут ребенок залился смехом. Грым отшатнулся, словно его ударили. Человеческий смех он не любил. Но сейчас что-то шевельнулось в душе, и отшельник слабо улыбнулся.

Некоторое время спустя вор бережно спустил вниз люльку. Он решил, что ребенок был, верно, похищен сектантами из ближайшего селения для своих темных ритуальных нужд. Уже внизу, с сомнением шевеля губами, Грым вытащил ребенка из люльки и тщательно его осмотрел, ища скрытые телесные изъяны. Он долгие годы наблюдал за сектой из лесной чащи и знал, как странно выглядят их детеныши. Но нет, это была самая обычная девочка.

Тогда гигант принял решение. Он спешно покинул пепелище, так и не удосужившись толком порыться вокруг. Изгой лишь собрал десяток стрел ополченцев, которые застряли во влажной глине склона и в деревьях, да подобрал кем-то оброненное кресало. Затем припустил привычной для него звериной трусцой к своему убежищу.

Пробегая мимо обнаруженной Симом и забытой грибницы, он остановился и счастливо осклабился. Это была редкостная удача. Секта тщательно прятала тайники, Распознающий обнаружил грибницу совершенно случайно, да так и оставил ее разворошенной. Собрав небольшой урожай и уложив его в грязный полотняный мешок, Грым двинулся по лесу дальше, решив, что девочка приносит ему удачу.

ГЛАВА 3

Сим торопился. Воины посмеивались про себя, когда он отменил вечерний привал, рассчитывая в темноте вступить в населенную область. Они думали, что он спешил получить благодарность старейшин и причитающиеся ему награды не только за относительно удачный поход против насекомых, но и за разгром секты. Однако причина была в Навне.