Беглец - [52]

Обретшая мир и покой беглянка с некоторой ленцой выполнила Серебряную Последовательность. Сегодня не было ни капли вдохновения, работала лишь сила многолетней привычки. Закончив, она повалилась на свою импровизированную кровать, состоящую из вороха оленьих шкур.

Йарра в очередной раз задумалась над тем, почему волшебный холм относится к ней столь покровительственно.

Этот вопрос тесно переплетался и с другим. Зачем она, собственно, живет. Раньше подобное не приходило в голову. Она старалась просто выжить. На последнюю представительницу сгинувшей секты, как и на предшественников, охотились Распознающие, и в этой схватке не было места столь расплывчатым размышлениям. Конечно, ребенком, еще не столкнулась с людской ненавистью, она не боролась ежесекундно за выживание. Но тогда девочка-изгой и не умела задумываться.

Единственным существом, кроме танцующих жуков, которое она знала хорошо, и с которым ладила, был Грым. Он настолько был поглощен уворованными у Арахнид грибами, и вызываемыми ими видениями, что как-то не удосужился довести до сознания девочки какие-либо житейские или философские истины. Так что для Йарры словно бы не существовало всего огромного опыта человеческого сообщества по придумыванию Цели Жизни или ее Высокого Предназначения. Доля ее была незавидной — на этом непаханом поле мысли она могла бы барахтаться не одно десятилетие, если бы внешние условия вдруг не изменились. И изменения эти, как водится, наступили внезапно, словно насморк знойным безветренным летом.

Устав ломать голову, девушка гибко потянула, и вскочила, одним плавным движение переместившись прямо в начало галереи.

От подобного пируэта, совершенного играючи, у деревенского акробата позвоночник неминуемо сломался бы где-нибудь в нижней трети. Уловив резкое движение, сторожевая многоножка метнулась было из тьмы, но остановленная безмолвным приказом Йарры, убралась на свое место. Арахнида решительно двинулась в сторону одного из самых низких тоннелей, куда заползали лишь небольшие земляные муравьи из касты Рабочих.

Обычно сама мысль ползти куда-то на четвереньках, согнувшись в три погибели, вдыхая едкий муравьиный запах, которым были пропитаны эти ходы, могла вызвать дурноту. Но сегодня Йарра решила развеяться.

Зимняя скука взяла свое. В тепло время она могла, поддавшись хандре, отправиться бродить по Урочищу. Теперь же оставалось лишь исследовать последние закоулки холма, которые еще могли таить какие-то загадки.

Ход ветвился, раздваивался и растраивался. Всякий раз Йарра выбирала то ответвление, которое не вело к нижнему ярусу. Там ее поджидал клубок пауков-хранителей самой главной тайны холма.

Не двигалась исследовательница и налево — путем многочасового сосредоточения и проникновения слуховым тоннелем в плоть холма она выяснила, что там находился муравейник. Приближение к их матке могло пробудить в мирных насекомых самые худшие инстинкты.

Драка в узком проходе с разъяренными Солдатами не входила в планы Арахниды. Таким образом оставалось двигаться вправо, а тоннель постепенно заворачивался спиралью, уводя к южному отрогу холма, вытянутому в сторону, противоположную реке.

Терпкий запах становился все нестерпимее, и Йарра вынырнула в галерею, относящеюся к верхнему ярусу больших ходов. Здесь на нее уставились глаза песчаного краба, который дремал, закрепившись у самого своды, уцепившись за корни растений и лапами, и клешнями. Отдышавшись, путешественница вновь устремилась в муравьиный ход.

ГЛАВА 14

По целому ряду признаков Йарра уже научилась чувствовать момент, когда ее странствия внутри Холма начинают мешать чему-то, и это что-то выставляет на ее пути различные заслоны. Это мог быть не только «сторожевой» членистоногий, который вдруг начинал с суровой бдительностью охранять то или иное ответвление тоннеля, до того остававшееся без охраны. Это мог быть также небольшой камнепад, невесть откуда льющаяся вода, целый водопад липких от комьев земли корней растений, под которыми отчего-то очень страшно было проползать. Сейчас все эти признаки были налицо, но пока еще никто не мешал двигаться дальше, в те края, куда раньше хода не было.

Исследовательница глубин прошла мимо замершей в угрожающей позе сольпуги. Огромная фаланга, крошечный мозг которой излучал лишь голод, оказалась удивительно доступной для ментального щупа. Поняв, что фаланга встревожена появлением незнакомки, но не собирается нападать, девушка шмыгнула мимо, и торопливо пошла дальше. Внезапно она осознала, что движется уже не в кромешной тьме, полагаясь на осязание, обоняние и Слуховой Тоннель. Ясно различалось впереди слабое голубоватое свечение.

Заинтригованная, она ускорила шаг, и чуть не влетела за неожиданно резким поворотом лаза в целую рощу корней, свисавших с потолка, отвратительных на ощупь, белых и холодных, словно тела червей.

Йарра еле сдержалась, чтобы не заорать от гадливости, пока побиралась через этот мертвенно-бледный водопад. Корни, словно живые, невзначай оплетали руки и ноги, один особенно мерзкий отросток обмотался вокруг шеи, и слегка придушил. Арахнида, трясясь от отвращения, пробилась дальше, и вдруг замерла.