Беглая книга - [34]
«Домой» на Шпалерную они вернулись уже под вечер. Маша решила, что из соображений элементарной вежливости нужно купить Сашке еды. Они зашли в какой-то продуктовый магазин, купили сыра, молока, каких-то замороженных овощных смесей и прочей гадости, дешевой и сердитой.
В парадном опять не горела лампочка, и им снова пришлось карабкаться в темноте. Но у Дейрдре настроение улучшилось, ей даже нравилась вся эта темнота и таинственность. Дверь открыл Сашка.
— Заходите, сейчас еще Пашка придет…
— А папаша твой где? — спросил Найси.
— Спит уже, опять напился, зараза, — слово «зараза» Сашка произнес с какой-то отеческой нежностью.
— А мы поесть принесли, — пропела Дейрдре.
— Машенька, ты прелесть, — улыбнулся Сашка, — а то у меня как раз холодильник пустой, там последний таракашка с горя повесился.
На кухне орудовали все втроем, Маша снова любовалась чудо-деревом, разглядывала массивный деревянный буфет («А это начало двадцатого уже, модерн» — пояснил Сашка). День за окнами успел неспешно угаснуть, и казалось, матовая лампочка под замысловатым абажуром, освещающая кухню — это единственный островок света и у юта на этой земле, полной мрака, неясности и опасностей.
В дверь позвонили
— О, а вот и Пашка пришел, — Сашка бросился к двери так, как будто Пашка мог передумать и уйти.
Найси не смог не воспользоваться моментом и, кинув на стол пакетик из-под овощной смеси, снова попытался обнять Дейрдре.
Пашка оказался совсем не таким, каким Маша его себе представляла. Ничего особо мрачно-фашистского в нем не было. Совершенно не выразительное (вернее, ничего не выражающее) лицо, водянистые зеленоватые глаза, светлые волосы, аккуратно подстриженные и расчесанные. Лицо как лицо, без особых примет. В толпе увидишь — через пять минут забудешь. Двигался он осторожно, размеренно. Перед тем, как что-то сказать, делал паузу, видимо обдумывая.
— Всем привет, — спокойно сказал он, когда Сашка представил его москвичам, — а я вот к ужину принес.
Он поставил на стол бутылку красного вина. Вино оказалось неожиданной пристойным, хоть и дешевым.
За ужином Сашка снова болтал без умолку.
— Паш, ну смотри, я опять ничего не нашел про твоих немцев. Даже в переписке 14 года…
— А более поздние смотрел?
— Не-а… Ну ты посуди сам, что там будет? Ты знаешь, как французы к немцам относились? Да хуже, чем к англичанам. Честное слово! Они англичан хоть немножко за людей считали, а немцев — так… Немцы и все… Ну короче они все друг друга называли придурками и отморозками, типа мы одни самые умные. Европейцы, что с них возьмешь. У французов это особенно выражено. Шовинизм… Я сам француз, хотя и русский, я это очень хорошо понимаю. Взять ту же эпоху просвещения мою любимую: ну что это получается? Это они всех просвещали, значит они самые умные…А остальные — так, дураки, варвары… И фашизм оттуда же пошел.
— Это не совсем так, — осторожно заметил Паша, но Сашка продолжал:
— Нет, ну смотри. Они сделали революцию. Французы замутили весь этот бардак, перерезали кучу народу, порушили церквей немеряно, все раздолбали, но обозвали революцию Великой. Типа вот, смотрите, какие мы. А если бы не было этого просветительского пафоса, то и никакой революции не было бы…
— Историк не должен говорить «если бы», — сухо заметил Паша. И вдруг решил перевести разговор в другое русло. — Слышь, я забыл тебе вернуть. Позавчера взял показать одному… — он прошел в прихожую и принес оттуда твердую пластиковую папку, в которой, в прозрачной тонкой обложке лежал пожелтевший лист с рукописным текстом. — Вот, возвращаю.
— Да это ж… — Сашка был растерян, уши у него оттопырились и побагровели, — да как же ты.. ты сам взял без разрешения? Это ле Пеллетье, я обыскался, весь день искал на столе подлинник, а ты его у меня унес? Упер и не спросил? Я тебя больше ни к каким архивам не подпущу!
Сашка продолжал орать, делая многозначительные паузы там, где логически должны были находиться матерные выражения. Паша слушал спокойно и внимательно, дожидаясь, пока его собеседник выпустит пар. И когда цензурных слов у Сашки не осталось (а при Дейрдре свобода выражений была несколько скована), Паша начал все так же спокойно объяснять.
— Дело было срочное, я не успел тебя предупредить.
— Но ты бы мог взять копию! Я сегодня им хотел показать, искал…
— Нет, не мог, человеку нужен был оригинал. Я к тебе пришел именно по этому делу. — Паша покосился на москвичей, но, видимо посчитал, что они делу не помеха. — По делу этого ле Пеллетье. В первом и втором письме упоминается книга. Перевод Библии. О котором больше нигде ничего нет. И книги это нигде вроде бы не находили. Я все пересмотрел. Ни в одном каталоге ее нет. Я искал в БАНе, нигде ничего не нашел…
Дейрдре не удержалась от смеха
— Где-где ты искал?
— В БАНе
— А откуда в бане могу быть каталоги?
Пашка снисходительно улыбнулся.
— Ладно, москвичам простительно. БАН — Библиотека Академии Наук. В ней я и искал. Некоторые продвинутые говорят не в БАНе, а в БАНу, а то и правда на баню получается похоже.
Дейрдре задумалась, обижаться ей на Пашу или нет, а тот продолжал неторопливо, взвешивая каждое слово.
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
У инкассатора Сергея Костикова появляется чудесная способность «оживлять» пластилиновые фигурки размером с мизинец, которые он лепит своими руками. С этих пор все свободное время скульптор посвящает созданию новых миниатюрных живчиков и наблюдению за их жизнью. Но не напрасно его профессия считается опасной – инкассаторский маршрут Сергея подвергаются нападению. Похищены ценности, есть жертвы… Чтобы доказать непричастность к преступлению, скульптор прибегает к помощи живчиков.
Эта история могла бы произойти в любой точке земного шара, на любом континенте и в любой стране, но случилась она где-то на просторах России, в неком городе N.Будущее. Новое время, новые открытия в области генетики и медицины, новое развитие промышленных технологий, и, разумеется, новые возможности. Но, несмотря на это многие молодые люди, по-прежнему ищут свое место под солнцем.Среди них 26-летний Сергей Рудаков по прозвищу Угорь. Молодой компьютерный гений с претензией на мировое открытие, и его старший товарищ Николай Данилов.
После автокатастрофы, в которой погиб его коллега, а сам он едва выжил, известный физик профессор Балла странно изменился: стал суетлив, нервозен, забывчив, забросил свою научную работу, вдруг занялся спортом… Неужели потрясение, испытанное во время аварии, приблизило его старость, и знаменитый ученый попросту начинает выживать из ума?
Боба Шоу приятно читать, поверьте. И не только любителям фантастики. Его книги — это настоящая литература: умная, добрая и… интересная. Четыре романа этого сборника — это четыре необычных мира, в которых происходят удивительные события. Прочтите, не пожалеете…
Обнаружив во время командировки на планету Гриана труп би-щины — женоподобного существа, не предназначенного для размножения, — русский журналист Носферату Шатов и не подозревал, что ему придется заняться расследованием еще более загадочного преступления. На этот раз был убит дипломат с планеты Саломар. А это уже грозило серьезными проблемами, вплоть до объявления Земле войны. К тому же в дело оказался втянут родной дядя Носферату. У бойкого журналюги, который меняет планеты как женщин, а женщин — как перчатки, остаются считаные дни, чтобы докопаться до истины…
Будущее стало адом на Земле. Обычные люди сошлись в смертельной схватке с киберфанатиками, и лейтенант полиции Макс Ковальски – рядовой боец на этой войне.Выжить в криминальных кварталах Сан-Антонио, в обманчивом благополучии корпорации Берлин, на развалинах послевоенной Москвы… и уничтожить сетевой искусственный разум, угрожающий существованию человечества.Задание, непосильное для человека.Но Макс Ковальски уже не совсем человек.