Беглая книга - [29]

Вот такие невеселые вести получил я из Керзервенна. Надеюсь, что Маргарита последует совету доктора и переедет на побережье. У нее, кажется, есть какая-то троюродная тетушка в Пон Л Аббэ, которая, возможно будет не против, если Маргарита погостит у нее месяц-другой вместе с сыном.

Что же до меня, то я надеюсь быть в курсе всего того, что происходит в Керзервенн и молю Господа о том, чтобы он вернул Маргарите разум, а Иву — человеческий облик. На этом, прости, вынужден окончить мое послание. Глаза мои устают от долгого чтения или письма. Кланяйся господину Ле Корру, и передавай, что я делаю все возможное для благоприятного исхода дела.

Дом Луи Ле Пеллетье

***

— Ну как, впечатляет? — спросил Сашка.

Дейрдре кивнула.

— Ребят, вам может, еще кофе? Или чаю? — спросил Сашка.

Вид у него был слегка удрученный.

— Где ж оригинал-то? Я его на самое видное место клал… а, черт!

Из коридорного лабиринта послышались тяжелые старческие шаги.

— О, мон папа проснулся, — скривился Сашка. — Может, ко мне в комнату пойдем?

— Не, ну как? — замялась Маша. — А поздороваться?

— А ну его… — Сашка махнул рукой, но было поздно.

Из темноты на порог кухни ввалился сутулый человек в замызганных джинсах и бельевой майке, в вырезе которой некрасиво топорщилась седая курчавая шерсть.

— Пап, ну ты бы оделся хоть как-то поприличнее, гости у меня… — Сашка умоляюще посмотрел на Дейрдре и шепнул скорее ей, чем Найси:

— Пошли в комнату ко мне.

— Гости, гости… — рассеяно пробормотал неопрятный мужчина.

Он, кажется, не особенно замечал их. Его почти совсем лысая голова слегка подрагивала, и Дейрдре удивилась, что у Сашки такой старый отец. Сколько ж ему лет-то, этому пугалу?

В комнате у Сашки было светлее, чем на кухне. За окнами наконец-то неспешно начал занимался рассвет. Вообще время здесь текло по-другому, видимо, медленнее, чем в Москве. У входа в Сашкину комнату стоял старинный стул с круглой спинкой и гнутыми белыми ножками, какие в Москве Дейрдре видела только в музеях. Еще пара таких стульев стояла у окна, но разглядеть их было сложно, потому что они были завалены одеждой вперемешку с книгами.

Вдоль стены стоял большой белый шкаф с резьбой в виде то ли гирлянд, то ли рогов изобилия. Маша тихонько подошла и погладила старинный узор. Краска кое-где облупилась, но все равно было очень приятно водить пальцем по старинным выпуклостям.

— Нравится, а? — Сашка стал сзади нее, так близко, что она затылком чувствовала его дыхание. — начало девятнадцатого века. Жильцов здесь сменилось — целые поколения, а эта штучка все стоит почти как новая… тут много чего еще осталось, я тебе потом покажу.

У отца в комнате… потом, когда он уйдет… — Дейрдре стало тепло от этого почти интимного шепота в затылок.

— Сашуньчик! — раздалось с кухни. — А спички ты куда дел?

— Иду! — огрызнулся Сашка и побежал на кухню.

Дейрдре отошла от шкафа и стала рассматривать полки с книгами. Ей хотелось, чтобы Сашка еще постоял с ней рядом, и поэтому, когда пользуясь тем, что в комнате не осталось больше никого, Найси подскочил к ней со своими поцелуями, она отмахнулась от него, противно прошипев «Щас Сашка ж придет!»

— Ну и что? — удивился Найси. Но доцеловать ее он так и не успел, потому что в комнату действительно вернулся Сашка.

— Вы уж это… Не сердитесь на отца, ладно? — сказал он, с размаху плюхаясь на диван. — Он пьет много в последнее время. Он в общем всегда поддавал.. ну как все… А с тех пор как мама умерла, он после обеда как начнет, так до вечера и не останавливается. Но вы не думайте, он тихий совсем. Никогда не бузит там, не ругается матом… Он интеллигентный, безобидный. Пьет и спит. Иногда по дому слоняется как привидение. Жалко его.

Дейрдре тоже стало жалко Сашкиного папу. И жалко Сашку, потому что у него мама умерла. А из-за чего, интересно? Но ведь не спросишь же такую вещь, неудобно. Она, наверное, тоже была старая, а Сашка поздний ребенок… Интересно. А как Сашка это пережил — остаться без матери? И сколько ему тогда было лет?

— А ты лечить его не пробовал? — спросил Найси.

— А как его вылечишь? — вздохнул Сашка и ссутулился. — Если он сам этого не хочет… Я что, я нашел ему нарколога — друга одного родственник — ну а что он может сделать? Он мне так и сказал — если человек хочет пить, он будет пить. Хоть ты его зашивай, хоть ты его кодируй, хоть с бубном шаманским около него пляши. Не нужна ему эта жизнь, вот он так от нее отрешается. Если бы к жизни был какой-то интерес, ну работа хотя бы, то это перевешивало бы водку а так — у него пустота. Он ее и заливает. Он и раньше был такой — весь в своем мире, мама его как-то пыталась опекать и обихаживать… Как-то она его к действительности возвращала, а теперь — все. Ладно, фиг с ним, не буду Вас этим грузить. — Сашка снова улыбнулся, хоть и печально, но вышло смешно: губы у него растянулись, а нос прикольно вздернулся вверх. Дейрдре просто не могла не ответить на его улыбку.

На кухне что-то со звоном куда-то шлепнулось и, кажется, разбилось.

— Вот козел криворукий, — беззлобно, даже с какой-то нежностью вздохнул Сашка и отправился на кухню выяснять, что же там расколошматилось.